Глаза Денетора пылали гневом, когда встретились со взглядом мага. Пин снова ощутил напряжение двух могучих воль. Казалось, что воздух между ними потрескивает и из него сыплются искры. Пин затрясся в ожидании смертельного удара; но Денетор, как и в первый раз, отвел глаза и взял себя в руки.
– Если бы, если бы... – проворчал он. – Слова! Что в них толку! Оно ушло во Мрак, и мы можем только ждать, и теперь уже недолго. А пока все враги одного Врага должны быть вместе. Надежда и твердость еще нужны нам, хотя бы для того, чтобы умереть достойно, когда надежды больше не будет, – он повернулся к Фарамиру, и как ни в чем не бывало, спросил: – Что ты думаешь об обороне Осгилиата?
– Она слаба, – отвечал Фарамир. – Я послал туда отряд из Итилиена.
– Этого мало, – веско сказал Денетор. – Первый удар придется именно туда, и там нужен талантливый военачальник.
– Как и во всех других местах, – отозвался Фарамир и встал. Если бы он не ухватился за спинку кресла, то упал бы. – Разреши мне удалиться, отец.
– Да, я вижу, ты устал. Скакал долго и быстро, как я слышал, да еще эти злые тени с неба...
– Не будем говорить об этом, – сказал Фарамир.
– Хорошо, не будем, – согласился Денетор. – Иди, отдыхай, пока можно. Но завтра тебе понадобится вся твоя сила.
Гэндальф и Пин с факелом в руке шли домой. Только когда за ними закрылась дверь комнаты, Пин спросил: – Как ты думаешь, надежда еще есть? Я про Фродо, ну, и про остальных тоже...
Гэндальф ласково погладил его по голове. – Особенно большой надежды и раньше не было, разве только на чудо... А теперь еще Кирит Унгол, – маг замолчал и, подойдя к окну, долго вглядывался в темноту. – Хотел бы я знать, почему именно туда? Откровенно говоря, Пин, когда я услышал про Кирит Унгол, сердце у меня упало. Но все-таки в том что рассказал Фарамир, кроется какая-то надежда. Особенно, если Враг начал войну, когда Фродо был еще в пути. Теперь Око Врага будет шарить где угодно, но не в своих владениях, там ему нечего высматривать. Я даже отсюда чувствую, как он спешит. Ему пришлось начать раньше, чем он предполагал. Что-то поторопило его. Но что? – он ненадолго задумался, а потом сказал с усмешкой: – Может быть, это было твое любопытство, несмышленыш. Смотри, пять дней назад был низложен Саруман, и нам достался его камень. Да, – возразил он сам себе, – но мы же не можем использовать Палантир...
Вдруг Гэндальф резко выпрямился и вскинул голову:
– Ах, вот оно что! Как же я сразу не подумал! Арагорн! Его сроки приближаются. Силы и твердости ему не занимать. Смел, решителен, сможет рискнуть, если надо. Да, конечно!