— Э… — робко начал Ратьен, занимавший теперь пост Комиссара Астронавтики. Это был слабовольный сын последнего премьера: благодаря отцу он и получил это кресло, и с тех пор никто так и не взял на себя труд отобрать его обратно. — Э… Да, джентльмены, мне бы хотелось вновь поднять вопрос о фондах для ремонта… Я имею в виду то, что у нас есть несколько вполне хороший звездолетов, на ремонт которых требуется всего несколько миллионов, и они смогут, э… снова отправиться к звездам. И потом академия астронавтики. Право же, качество последних новобранцев оставляет желать много лучшего, так же, как и их количество. Мне думается, а именно, что если бы мы — а особенно мистер Свобода — поскольку это, кажется, относится к его министерству — развернули широкую пропагандистскую кампанию, адресованную младшим сыновьям в семьях Стражей… или Граждан профессионального статуса… которая убедила бы их в важности профессии астронавта, возвратила бы ей, э… былой романтический ореол…
— Пожалуйста, — перебил Селим, — в другой раз.
— Однако, я мог бы кое-что ответить, — вмешался Свобода.
— Что? — шеф Металлургии Новиков с удивлением воззрился на него. — Вы — один из инициаторов этой спецконференции. И вы хотите, чтобы мы тратили время на вопросы, не относящиеся к делу?
— Нет таких вопросов, которые не относились бы к какому-нибудь делу, — пробормотал Свобода.
— Что? — спросил Чандра.
— Я всего лишь процитировал Энкера — отца философии конституционалистов, — ответил ему Свобода. — В один прекрасный день, возможно, вы попытаетесь понять то, что сейчас хотите проигнорировать. Я убедился, что такое стремление способно творить чудеса.
Чандра покраснел от досады.
— Но я не хочу… — начал было он, однако продолжать передумал.
Селим выглядел сбитым с толку. Ратьен жалобно сказал:
— Вы хотели высказаться по моему делу, мистер Свобода.
— Хотел.
Маленький человечек зажег еще одну сигарету и глубоко затянулся. Его глаза, поразительно и волнующе синие на лице, подобном лицу мумии, скользили от экрана к экрану.
— Комиссар Новиков мог бы привести вам вполне подходящее объяснение упадка астронавтики: все больше людей и все меньше ресурсов с каждым днем.
Мы так же не можем позволить себе межзвездную разведку, как и создание представительного правительства. Следы того и другого уничтожаются так быстро, как это позволяет наша боль, а также боль конституционалистов.
Насколько мне известно, однако, скорость этого процесса все же не так высока, как того хотелось бы некоторым из вас, джентльмены. Но двадцать лет назад правительство, слишком грубо подталкивая социальные перемены, спровоцировало Североамериканское восстание.