— Не говори глупостей, — сказала Гвинет, поражаясь своим актерским способностям. — Дело не в тебе. В роли опекуна я вообще не могу никого принять. Почему мужчины всегда считают, что женщина не в состоянии самостоятельно воспитать своего ребенка? Поверь, это не так. Я сама прекрасно справлюсь с воспитанием Марка и не хочу, чтобы мне в этом кто-то мешал.
Лицо Джесона немного смягчилось. Он отпустил Гвинет, и она незаметно потерла запястье, которое перед этим сжимали его пальцы. Ей не хотелось, чтобы он начал извиняться. И вообще больше всего Гвинет хотелось как можно скорей оказаться подальше от пронзительных, наблюдательных глаз Джесона.
Он снова заговорил, испытующе глядя на нее:
— Как я понимаю, ты разделяешь идеи леди Октавии. Это она вбила тебе в голову, что мужчинам нельзя доверять?
— Нет, Джесон. От леди Октавии я узнала о том, что мужчины не должны доверять женщинам. Если они доверятся им, падут все законы.
Джесон улыбнулся так широко, что сердце Гвинет немного оттаяло.
— Ты принципиально хочешь отказаться от наследства? — спросил он.
Точного ответа на этот вопрос она не знала и потому ответила достаточно уклончиво:
— Мне кажется, я должна это сделать.
— Гвин, — покачал головой Джесон. — Будь благоразумной. Вернись и скажи Армстронгу, что ты согласна с условиями. Быть опекуном — всего лишь почетная обязанность, вроде титула. Вот увидишь, в твоей жизни ничего не изменится. С меня будет достаточно, если ты в случае необходимости станешь советоваться со мной да еще будешь рассказывать о том, как идут дела у Марка.
Гвинет представила себе все это и внутренне передернулась.
«Вот, значит, с чего все это начинается, — подумала она. — И известно, чем заканчивается».
— Прости, Джесон, — сказала она, — но свой выбор я уже сделала.
— Тогда ты не оставляешь выбора мне.
— Что ты хочешь этим сказать? — встрепенулась Гвинет.
— Теперь мне придется пойти в суд и просить, чтобы я официально был назначен опекуном Марка, — он сделал паузу, давая Гвинет возможность осознать сказанное. — И суд назначит меня его опекуном, потому что, нравится тебе это или нет, но из мужчин я — самый близкий родственник Марка. Что ты теперь скажешь? Заставишь меня идти в суд или примешь условия завещания?
* * *
В тот день они побывали не только у Гантера и после мороженого отправились в Ричмонд-парк в коляске Джесона. День был прохладным, но Гвинет не замерзла даже в своей летней пелерине.
Вероятно, ее согревал гнев, не перестававший бушевать в ее душе. Она была вынуждена принять условия Джесона, но это не значило, что она смирилась с ними. Гвинет сидела, сложив руки на груди, и не отрываясь смотрела вперед. Отвечала она только тогда, когда ее о чем-то спрашивали.