Дункан принял из ее рук поднос и сказал, что позовет ее, когда понадобится. Выставив сиделку, Дункан углубился в свой бокал, и Джейд подметила, что он старается не встречаться с ней взглядом.
Через полчаса она почувствовала себя настолько измотанной, что ей уже не было дела ни до кого, включая Дункана. Она хотела сказать, что хочет немного отдохнуть, когда Малкольм внезапно прервал разговор:
— Я забыл сказать, что мы захватили вашу почту. Я оставил все у Дулси, за исключением письма, адресованного тебе, Меган. — Он сунул руку в карман пиджака и достал конверт: — Это из «Харперз».
Сердце Джейд подпрыгнуло в груди. Она с трудом смогла прочитать адрес. Джейд вскрыла конверт, но затем вернула письмо Малкольму:
— Ты не прочитаешь его вслух?
Он заметил ее нервозность:
— Ты уверена, что хочешь услышать все сейчас? Возможно ведь, что новости не слишком приятные.
Джейд оценила его заботливость. Почему Малкольм так хорошо чувствует ее переживания, а Дункан их абсолютно не понимает? Малкольм не хотел читать письмо из «Харперз» в присутствии остальных, предполагая, что журнал мог прислать и отказ на ее предложение написать статью о Марии Мартинес. Она могла бы рассказать ему, что за годы писательской карьеры уже давно уяснила, что писатели, даже самые лучшие, не гарантированы от отказов.
— Ничего страшного, читай, — сказала она.
Пока Малкольм доставал письмо из конверта, Дункан внимательно следил за лицом жены. Она выглядела очень уставшей, и он понимал, что обязан увести Хилари и Малкольма из комнаты. Но сейчас все ожидали ответа из журнала. Он надеялся, что это не отказ. Он не хотел видеть ее унижения. С другой стороны, если «Харперз» принял ее предложение, попросит ли Малкольм о возможности стать ее персональным редактором? Ведь в таком случае они будут встречаться еще чаще.
Малкольм откашлялся.
— Дорогая миссис Карлисл! — прочитал он. — Мы были рады получить от вас предложение о статье об индейской художнице Марии Мартинес. Тема материала, по нашему мнению, может привлечь внимание читателей нашего журнала…
Он остановился и начал размахивать письмом над головой, издавая победные кличи.
— Ты сделала это, Меган, ты сделала! — провозгласил он в конце концов, усаживаясь на краешек постели и импульсивно обнимая ее.
— Поздравляю! — сказал Дункан.
Он сделал шаг к кровати, чувствуя, что действительно рад ее успеху и испытывает гордость за Меган. Он хотел бы, чтобы они были в этот момент наедине и вдвоем порадовались бы удаче. Но он остановился на полпути, увидев ее лицо. Она смотрела на Малкольма таким взглядом, что было совершенно ясно, что ей не нужно делить свои чувства с кем-то другим.