Уверенность шахматиста в себе, в своих силах, неудержимая радость рвались наружу, и Альбер не сомневался: этот тип даже в красно-зеленых полосатых подштанниках будет пользоваться у женского пола успехом.
***
Когда Альбер возвратился на набережную Орфевр, главное управление полиции напоминало потревоженный улей. Или сумасшедший дом, если придерживаться менее лестных сравнений. Еще ни разу ему не приходилось видеть такое количество полицейских, собранных под одной крышей. Явились на службу те, у кого был выходной, и те, кому следовало заступать после обеда и на ночное дежурство, даже тех, кто взял двухнедельный отпуск, чтобы отправиться в свадебное путешествие на Мартинику, привело сюда чувство солидарности – двое полицейских убито, пятеро тяжело ранено, а преступник, совершивший это злодеяние, скрывается где-то в Париже.
Альбер только сейчас осознал весь ужас случившегося. В тот момент, когда мотоциклист вылетел со двора и исчез, он медленно опустил руку, сунул пистолет в кобуру и испытал лишь облегчение от того, что уцелел.
– Ах, будь ты трижды проклят! – вырвалось у Шарля. – Только попадись нам этот молодчик еще раз!
Лелак украдкой смерил его взглядом. Славный старина Бришо! Светский щеголь. И стреляет не лучше Альбера, и в действиях не более проворен. Да и неглупый ведь парень. Отчего же ему не приходит мысль, что он мог бы сейчас бездыханным валяться на мостовой или с пулей в животе ждать, когда его подберет «Скорая помощь»! Альбер и думать не думал, что способен испытать к приятелю такую нежность, как в эту минуту. Самым жгучим желанием его было посидеть с Шарлем в каком-нибудь уютном местечке за кружкой пива и обсудить случившееся. Но, разумеется, об этом не могло быть и речи. В управление прибыл Корентэн и распорядился немедленно составить отчет, затем полицейская машина заработала на полную мощность, и Бришо с энтузиазмом носился из кабинета в кабинет, горя желанием принять участие в общей суматохе. Альбер потихоньку улизнул. Ему не терпелось выяснить, на чей счет отнести вчерашний взрыв: оказался ли Ростан одной из случайных жертв преследуемого террориста или же оба этих дела никак не связаны между собой. Теперь, после беседы с Мартинэ, он был убежден в последнем. Кто, каким образом и почему убил математика, он понятия не имел. Зато готов был поклясться, что убийство это связано с шахматной машиной «Ультимат».
К Альберу вновь вернулось дурное самочувствие. Пережитое волнение на время заставило забыть головную боль, а затем Альбер собрал всю свою волю, чтобы должным образом сосредоточиться на допросе Мартинэ. Сейчас он расслабился и сразу же почувствовал голод и приступ тошноты. Альбер сел за стол, зажмурился и сделал подряд несколько глубоких вдохов. Прокашлялся, очищая легкие от сигаретного дыма, достал лист бумаги и приступил к составлению отчета. Он понимал: если увидят, что он занят делом, его не станут гонять с поручениями. Несколько тысяч полицейских теперь ночи напролет будут дежурить в холодных машинах, следя за подозрительными домами, нагрянут с обысками в увеселительные заведения, административные конторы, редакции. Поколотят наглых юнцов, подвернувшихся под горячую руку, а когда выйдут на след преступника, – рискуя жизнью, постараются его обезвредить. Альберу не хотелось быть в их числе. Для выполнения этой конкретной задачи людей и без него предостаточно. Должен же хоть один человек поддерживать видимость нормальной жизни и попытаться расследовать порученное ему дело об убийстве. А на счету убийцы Даниэля Ростана – две человеческих жизни.