— Тягловые людишки вконец обнищали, — продолжал обличать Ртищев, — многие с сумой пошли, кто остался — Юрьева дня ждет, как Второго пришествия… Но ему, кровопивцу, неймется — все недоимки за старые годы велел собрать в одно лето. А потом с кого брать будем? Когда народец по зиме повымрет да поразбежится?
Помолчал, приложился к баклаге, продолжил:
— Или вот ежели холопы боярские али дворянские тягот не снесли, за кистени взялись да в лес подались — так они по Разбойному Приказу числятся. А ежели владычные али монастырские — так по Расправе. Ртищев, дескать, недоглядел…
— Даже теляте, допрежь как под нож пустить, на лугу травки пощипать дают, — подтвердил Осетр. — И овце остриженной завсегда время надобно, чтобы новую шерсть отрастить…
И тут же Суббота перевел разговор в практическую плоскость:
— Может, владыка-то того… преставится во сне Божьей волею? А потом холопов его теремных в пытошную — сами же и сознаются, как подушкой спящего удавили. Али кары небесной стесняешься? Малюта, вон, самого митрополита этак же приголубил — и ни грома ему с небесей, ни молнии…
Ртищев вздохнул с нешуточным сожалением.
— Времена другие были, Субботушка… Наши времена. Ныне же с холопов владычных не мы — земцы спрос держать будут. А затем и я на лавку эту лягу…
Он похлопал ладонью по предмету меблировки, служившему им сиденьем, — бурое от въевшейся крови дерево, сыромятные привязные ремни, наружные края досок неровные, волнистые, изъязвленные сотнями и тысячами ударов кнута…
Помолчали
Затем Ртищев спросил:
— Тебя-то по какому делу государь прислал? Ужели мы измену в Новограде просмотрели?
Осетр покачал головой:
— Жениться вдругорядь государь надумал… Смотрины на два месяца затянулись, во всех видах суженую приглядывал… Да и мы не в накладе остались — кои девы царю не показались, слугам верным жаловал. Не везти ж обратно?
И Осетр молодецки подкрутил длинный ус — носил он их на польский манер, оставляя подбородок бритым, кромешникам такое позволялось…
— Из чьих царицка новая будет? — спросил Ртищев без всякого почтения.
— Худородная, из Собакиных.
— Тьфу! — кратко прокомментировал Гаврила. — А с наших-то палестин что потребовалось? Гол и нищ Господин Великий Новгород, жирок токма у медведей в лесу остался да у Леонида, борова ненасытного…
— Медведи и нужны. Плясовые да со скоморохами. На Москве своих-то и не осталось — какие сдохли, каких государь в потешных боях извел. Ватаги две-три нужны для пира свадебного, а с Белой Руси не выписать, сам ведаешь — который год с Литвой замириться не можем… Пособишь?