Только ведь врет дядя Гриша, как сивый мерин. Все близкие знакомые семьи Рылеевых в досье перечислялись. Кружаков в их число не входил. Не верю, что он столько лет помнил глаза моего альтер эго…
Для проверки я попробовал вспомнить цвет глаз настоящих своих одноклассников — и не сумел… Точно врет.
И тут же в памяти всплыла еще одна деталь первого знакомства со старшим лейтенантом… «Скорая», приехавшая очень уж быстро, совсем чуть-чуть отстав от милиции. Я звонил лишь «02» и не сказал, что на месте происшествия имеется пострадавший и нуждается в госпитализации. Тогда я всё списал на невеликие расстояния Лесогорска и небольшую загруженность здешних экстренных служб. А сейчас вдруг усомнился: не за мною ли приехали санитары с носилками? Не ожидал ли, часом, Кружаков вызова к трупу Сергея Рылеева, зарезанного Васькой-Колымой? Такая версия заодно объясняет и смерть незадачливого уголовника в одиночной и хорошо охраняемой палате медизолятора… Его подельник ничего о контактах Колымы со старшим лейтенантом не знал — и остался жить.
Дядя Гриша наблюдал за моими размышлениями с доброй улыбкой. И одновременно перекладывал украшавшие стол предметы — словно придавал им наиболее выгодный ракурс в ожидании журналистов с телекамерами. Перекладывал, что характерно, левой рукой. Правая всё время оставалась под столом. И я отчего-то не сомневался, что она сжимает пистолет, нацеленный мне в живот…
— Врете вы всё, дядя Гриша, — сказал я. И объяснил почему.
4
— Хватит резину тянуть и комедию ломать, — жестко сказал Кружаков. — Вляпался ты, парень, по самые уши. Не мечтай, что я тебя в камеру отправлю и дело заведу. Для таких, как ты, законы не писаны. И чтобы живым уйти — расскажешь всё. И всё, что тебе прикажут, — выполнишь.
Я и в самом деле тянул резину и ломал комедию: попытался изобразить, что вновь, как в «луноходе», вот-вот потеряю сознание… Причиной тому послужил некий звук, донесшийся с улицы.
Кружаков не купился. Не то я оказался бездарным актером, не то, пока валялся в беспамятстве, получил необходимые антидоты. Или всё гораздо проще — старший лейтенант играет в одной команде со Скалли и прекрасно знает, что за гадость вколол мне доктор и какой у нее срок действия…
— Хорошо. Не будем тянуть резину, — ответил я столь же решительно, выпрямившись на стуле. А сам решил тянуть резину до победного конца — но иным способом.
Потому что звук, донесшийся с улицы, оказался удаляющимся ревом подвесного лодочного мотора. И я понял, где находится дом дяди Гриши (если, конечно, это действительно его дом), — в поселке временных. Нет в окрестностях других столь близко к реке расположенных строений. Времянки, в одной из которых обитал покойный Синягин, — не в счет. Горница таких размеров в них не разместится.