Одновременно карандаш обер-инквизитора пометил не то размашистым крестом, не то буквой «X» сообщение про семилетнюю девочку их Белгорода, предположительно обладающую способностями к суггестии на дальнем, до нескольких километров, расстоянии. Отложить. После разберемся, не до нее, начальник филиала и сам не маленький, знает, что делать в таких случаях…
— Сомнений никаких, — продолжал Юзеф, — этот финансовый господин — креатура. Чужая креатура, высшего уровня.
Тем временем карандаш пометил крестом тревожный сигнал из Южного филиала — о нецелевом использовании средств, предназначенных на оперативные расходы. Отложить.
— Работа филигранная, — делился обер-ииквизитор впечатлениями о господине Игнащенко. — Стереть гипнограмму мне не удалось, по крайней мере при телефонном общении. А на личную встречу Игнащенко ни в какую не согласен. Похоже, это часть гипнограммы — исключить контакты с посторонними до дня «Д».
За время этой тирады значком «отложить» украсился подробный отчет Оперативного управления о масштабной превентивной операции против граждан, пытавшихся возродить в России орден розенкрейцерского толка «Эмеш редививус». В другое время Юзеф прочитал бы отчет внимательнейшим образом, от корки до корки. Ибо сам руководил в далеком 1928 году первым разгромом ордена. В те времена люди из «Эмеша» занимались вещами сугубо практическими (в отличие, к примеру, от розенкрейцеров-манихеистов) — ставили лабораторные опыты по передаче мыслей на расстояние, черной инвольтации и другим проблемам боевой магии…
Донос на полевого агента Лесника, проявившего невиданное самоуправство за время своего недолгого — пятидневного — руководства Северо-Западным филиалом, обер-инквизитор отправил в бумагорезку, даже не тратя времени на карандашные пометки.
И завершил телефонный разговор:
— В общем, работай по варианту-три… Да, я в курсе, какая у него охрана… Нет, полевых агентов не будет. Задействуй резерв ликвидаторов…
Неожиданно рявкнул:
— Я не страдаю склерозом!!! И помню, сколько людей забрал из твоего подчинения! Всё, выполняй задачу! Срок — сутки! О результатах доложить немедленно!
В ближайшие сутки межбанковская финансовая группа лишится своего главы, ошибочно уверенного, что именно он задумал и спланировал грандиозную акцию: невиданно обвалить курс доллара и вызвать кризис почище приснопамятного дефолта…
Трубка шмякнулась на телефонный аппарат. Карандаш в правой руке продолжал привычно порхать над бумагами — крест, крест, крест… Впрочем, и левая рука недолго оставалась без дела — потянулась к клавише селектора, на котором уже несколько минут терпеливо мигал светодиод, извещая, что в приемной сидит посетитель — один из немногих людей, удостоенных общения с Юзефом в эти тревожные дни.