Вдобавок эти сраные Хранители Чистоты отказались выписать мне пропускную бумагу на Завод, дескать, там накопление опасных веществ чересчур пагубное для моей ценной жизни. Дескать, надо сперва пройти полный курс укрепления внутренних сил, который дает местный колдун.
Пришлось мне эти песни слушать от каких-то позорников; да я лично дюжину заводов в нашей Темении на свалку отправил! Но коли случилась такая феодальная раздробленность, стал я свои должностные обязанности трактовать весьма гибко.
После обеда-пира, на который меня все-таки пригласили, я зафрахтовал в крепости одну дамочку. Конечно, для пользы дела, а не тела вовсе. Эту аспирантессу Людмилу из Березовской Всенаучной Семинарии я сразу приметил, потому что она крутилась в крепости-филиале без всякой устали, в прямом и переносном смысле. После торжественного доклада шамана-профессора она исполнила танец, задабривающий Духа Чистоты. Кроме того, на моих глазах заглянула сударыня Люся в кабинет-палату к столоначальнику Васильеву. Оттуда задорный смех донесся, когда же выходила она из дверей, то прикид поправляла. Значит, привечали ее там. Как не привечать, если вольных женщин-“амазонок” сейчас мало, феодализм половую сферу сковал. А у этой дамочки юбчонка такая, что при танцах развевается и показывает “задние щеки”. Прочие же прелести не скованы корсетом.
Последний факт я, правда, позднее уточнил, когда выгуливал ее по несвятым местам, по увеселительным заведениям, вертепам и кабакам города Березов, оставив пьяного в дрист Василия просыхать на крепостной кухне среди прочих холопов. Только вот по зудящему “вопросу Завода” ничего волнительного узнать не довелось. Так подогрела меня эта “конфорочка”, что больше хвастал о своем героизме. Как никак матерый я витязь-активист зеленого движения и бывший кавалерист. Кстати, ехали мы уже к Людмиле на моем “мерседесе”, смотреть коллекцию бабочек или, может, живописи. Я там в повозке старался-старался, шаря по даме пытливыми руками, однако не забывал править своими умными конягами, когда словами, а когда вожжами.
В общем, я перетрудился. Наверное, эта Люська какую-то “сонную” точку мне сдавила, хорошо, хоть не врезала ребром ладони. Вот, например, моя последняя жена — тоже из амазонок — владела “датским” поцелуем. Поэтому я принципиально подваливал к супружнице только спереди, готовый провести блок.
Закончил я кемарить где-то на пустыре, куда меня, по-видимому, завезла прекрасная дама и кинула. Коняги на меня с удивлением оглядываются, как, дескать, такое безобразие допустил.