Смущенно кашлянув, спутник пробормотал о сломанном лифте и повел меня вверх по лестнице пешком. Он жил на пятом этаже, в самой крайней квартире.
Пока музыкант одной рукой доставал ключи, возился с замком, соседняя дверь приоткрылась. На площадку выглянула тетка в застиранном халате, с кудлатой болонкой на руках и проницательным взглядом.
— А, Константин, — проворковала она сладким голоском, рассматривая нас с головы до ног. Ее маленькие глазки заблестели от удовольствия, а в мозгу рождалась свежая сплетня про бездельника-соседа, который каждый день приводит к себе новую девушку. — Что-то тебя давно не было видно. Уезжал или работу нашел?
— Нет, — буркнул тот в ответ, поворачиваясь к ней спиной.
— А денежки за квартиру когда собираешься отдать? Месяц уже начался.
— Скоро. Завтра. — Парень мучительно покраснел, думая, что его падение в моих глазах не прекращается ни на мгновение. Он открыл наконец замок, пропустил меня внутрь, быстро вошел следом и захлопнул дверь. Пошарив по стене, нашел выключатель. Аккуратно положил футляр с саксофоном на стул, бросил сумку под вешалку.
— Ты проходи, пожалуйста. Обувь можешь не снимать. Здесь у меня… не очень чисто.
Он оказался прав. Крошечная однокомнатная квартирка казалась грязноватой, хотя кое-где виднелись попытки сделать ее немного уютнее. Зеленое покрывало на тахте, вязаные накидки на стульях, половичок на вытертом до белизны паркете…
— Хочешь чаю или кофе?
Константин стоял передо мной, красный от смущения, не зная, куда смотреть, чтобы скрыть свое замешательство, — на неожиданную гостью, себе под ноги или в сторону.
— У меня есть неплохой кофе…
— Нет, спасибо.
Продавленная тахта заскрипела под тяжестью моего тела, музыкант сел на стул и решился наконец заговорить о том, что волновало его больше всего.
— Ты говорила о работе… что нужно делать?
— Иди сюда.
Он пересел на тахту, вздохнул решительно, потянулся ко мне, пытаясь обнять, но наткнулся на мой ироничный взгляд и поспешно опустил руки.
— Я делаю что-то не так?
— Не стоит брать в руки то, что ты никогда не сможешь удержать.
Он понял меня по-своему, но все же правильно, и поспешно отодвинулся на край, в очередной раз переживая свою никчемность.
— Извини, я подумал, что ты… Ох, какой же я дурак!
— Не извиняйся. Забинтуй сначала руку. Больно, наверное.
Он посмотрел на свою кисть, перетянутую платком, и пожал плечами.
— Да нет, просто пальцы согнуть не могу.
— Вот и займись.
Пока парень был в ванной, я, выключив свет, подошел к окну, и показалось мне, что на противоположной стороне Улицы я вижу Рока. Строгого, непреклонного старшего брата, который не прощает вольностей в общении со смертными и не понимает моих самых невинных развлечений.