Где-то вдалеке залаяла собака. Поднявшись, Вятка наполнил из ведра электрический чайник, опустил в него три яйца и, воткнув вилку в розетку, уселся у окна. На часах четверть седьмого. Время тянулось медленно. Из окна было видно темно-серое небо, рыжую прошлогоднюю осоку, припорошенную снегом. Казалось, высокие промерзшие стебли, касаясь друг друга, звенят на ветру.
Вяткин перебирал свои невеселые мысли. Десять месяцев назад он последний раз вернулся из мест заключения, по статье мошенничество, отбарабанив свои золотые четыре годика в Республике Коми под Интой. Этот срок свалился на него, как кирпич на голову. Наклевывалось конкретное дело без всяких осложнений. У верного человека в Москве Вятка взял вексель Сберегательного банка, якобы в качестве оплаты за строительные работы, выполненные в столице одной липовой фирмой, по бумагам директором которой был сам Евдоким Вяткин.
По этому векселю в местном филиале банка «Возрождение» он должен был взять наличманом чуть больше двухсот тысяч баксов и раскидать прибыль между всеми участниками предприятия. Предъявив вексель к оплате, Вятка со спокойным сердцем уехал в дом отдыха «Утес», бетонную коробку в городском пригороде, где проводили время прикинутые бизнесмены.
В начале следующей недели предстояло явиться в центральный офис банка, захватив с собой большую наволочку или сумку, и получить налик. Управляющий отделением «Возрождения» Павел Саркисов, разумеется, был в курсе, он имел большую долю, чем Вятка, поэтому был заинтересован в успешном исходе дела. Впереди маячил не убогий «Утес» с его потасканными девками, кегельбаном и шампанским, разбавленным водой из-под крана, а долгий теплый август, лирический отдых у моря в ялтинском поселке Мисхор, рядом пятилетняя дочка и любимая жена.
Но все вышло по-другому. Его взяли в одноместном номере ранним воскресным утром. Опера, даже не постучав, вышибли входную дверь. Вятку, не успевшего проснуться, стащили с кровати, не разрешив надеть трусы, навалились сверху, прижав к полу. Девчонку, с которой он проводил ночь, просто вырубили ударом в лицо. И запустили в комнату понятых. Уже в следственном изоляторе Вятка получил от Саркисова письмишко на папиросной бумаге. В иносказательных выражениях управляющий филиалом банка писал, что вины в аресте Вятки на нем нет, информация о подложном векселе пришла из Москвы из службы собственной безопасности Сбербанка. Он просил Вятку быть не слишком откровенным со следователем прокуратуры, обещал хороший подогрев и большие деньги, когда дорогой друг окажется на воле.