Привык.
Вот и сегодня, когда Иван Годовалый пропустил без досмотра трейлер-контейнеровоз, а через час получил положенные ему три тысячи долларов, его охватил и страх, и ощущение, что за ним следят и что суровые стражи порядка в любую минуту скрутят ему руки. Только сегодня он чувствовал это острее, потому что трехтысячная надбавка, как и сама услуга, были внеплановыми, дополнительными. С трудом доработав смену, Иван с облегчением забрался в свою машину и помчался домой. Глаза его нервно озирались по сторонам, рубашка промокла от обильно выступавшей испарины, а быстро опустившиеся сумерки только прибавляли страха.
Хотелось как можно быстрее добраться до дома, запереться на все замки и уснуть.
Но сначала надо было поставить машину в гараж.
Подъехав к гаражу, Иван на всякий случай оглянулся по сторонам и только после этого вышел из машины. Где-то рядом глухо пророкотал мотоциклетный двигатель, но Иван не обратил на это внимания. Открыв ворота, он зашел в гараж, включил освещение, отпихнул ногой в сторону валявшиеся тряпки, а когда повернулся, чтобы идти к машине, буквально столкнулся с каким-то молодым человеком в замызганных джинсах и легкой куртке. Человек поигрывал наручниками, а расстегнутая куртка открывала недвусмысленно торчащую за поясом рукоятку пистолета.
— Ну что, доигрался? — тихо, но грозно произнес молодой человек. — Садись, поехали. И он кивнул на «девятку» за спиной. Иван обмер. Его прошиб холодный пот. Свершилось то, чего он так боялся.
— Кто… что вам нужно? — пролепетал он. — Кто вы?
— Лейтенант Мухин, — честно признался Муха. — Пора тебе, дружок, в тюрьму и… Иван вытаращил от страха глаза и попятился назад. Но тут же споткнувшись, грузно осел на какой-то ящик, сказал «нет», еле ворочая языком, и замер, словно на него напал столбняк.
— М-да, хилый какой-то вор пошел, — со вздохом произнес Муха и спрятал явно ненужные наручники в карман.
Эту игрушку, так же как и пластмассовый пистолет для детей, он купил в магазине, пока ждал Годовалого со смены. На всякий случай, если бы потребовалось припугнуть. Но этот таможенник с такой скоростью наложил в штаны, что реквизит оказался лишним.
Муха подошел к автомобилю, снял его с ручника, закатил в гараж и запер за собой двери. Потом включил фары и ослепил дальним светом окончательного деморализованного Ивана. Можно было начинать допрос. Но прежде чем прислониться к капоту машины между фарами и скрестить на груди руки, Муха достал из бардачка журнал белобрысого, а из внутреннего кармана Иванова пиджака бумажник с документами. И только потом устроился у капота, пересчитал деньги, заложенные в журнал, поглядел в паспорт Ивана.