Профессор откинулся на спинку кресла и некоторое время молчал, нахохлившись.
Потом сказал:
— Спасибо, доктор. Проводите его сюда. Минут через десять.
Оператор собрал графики и молча вышел.
— Вы уверены, что вам следует с ним встречаться? — поинтересовался Егоров.
И вновь ответ последовал не сразу.
— Я ни в чем не уверен. Поэтому, должен на него посмотреть.
Егоров включил монитор:
— Смотрите.
На экране появилась комната с полиграфом и компьютерами. Возле окна, спиной к камере, сложив руки за спиной и слегка покачиваясь на носках кроссовок, стоял молодой человек в джинсовом костюме.
— Хорошо держится. Спокойный парень, — заметил Профессор. — Даже не пытается заглянуть в бумаги на столе. Что было бы вполне естественно.
— Он же просек телекамеру.
— Как вы на него вышли?
— Я представил отчет.
— Повторите.
— Через отдел кадров училища. Невольно подсказал бывший замполит, полковник Митюков. Он следит за успехами выпускников. Даже оборудовал стенд «Наша гордость». Довольно безобидный вид показухи. Этот парень сначала заинтересовал меня из-за слома карьеры. Это хорошо ложилось в нашу разработку. Но решающим фактором, конечно, стала его поездка в Японию. На юбилее училища я на него посмотрел. Подходит.
— Мы не знаем причины слома его карьеры.
— Я надеялся, выясним.
— Не выяснили. «Невыполнение боевого приказа». За этим может быть что угодно.
Зато выяснили чертову дюжину странностей. Откуда у него такая дорогая машина, деньги на строительство дома? На какие шиши и за каким чертом он раскатывает по Европам? Участие в евразийском ралли для собственного удовольствия. Это как прикажете понимать? — Профессор помолчал и с нескрываемым раздражением закончил:
— И главное, все эти вопросы встают тогда, когда человек практически уже включен в нашу комбинацию!
Егоров напомнил — не оправдываясь, но словно бы возвращая Профессора к реальности:
— Времени было в обрез. Но не поздно и переиграть.
— Я вас не обвиняю. Я пытаюсь понять, что происходит и что необходимо предпринять. Отменять операцию мы не можем. Об этом и речи нет. Нам не могли его подсунуть? Этот ваш Митюков?
— Он такой же мой, как и ваш. Исключено.
— В нашей работе исключать нельзя ничего. И никогда. Вы знаете об этом не хуже меня.
— Об операции известно только вам и мне. Или это не так?
— О деталях — да, так.
— А в целом?
Профессор недовольно поморщился:
— Не задавайте таких вопросов.
— Тогда не о чем беспокоиться, — подвел итог Егоров. — Подсовывают серых воробышков, а не таких экзотических фруктов — с новым «террано» и женой в норке.
Он, кстати, и не делает тайны из своего образа жизни. Это лучшая гарантия, что он не подставка. Вас что-то смущает?