Это оказалось самым трудным делом. Сначала у меня работал дед Егор, старый плотник, единственный непьющий в деревне. Но вдвоем много не наработаешь, а упускать такие выгодные заказы было жалко — во мне уже, видно, проснулась мелкая акула капитализма.
Затопино — деревушка лесная, здесь исстари столярничали и плотничали, и руки у мужиков росли откуда надо. Только вот пили по-черному. А подпускать человека с бодуна к той же циркулярке — Боже сохрани! Пришлось идти путем, который я проторил еще два года назад, когда нужно было передать кому-то деревенское стадо, пасти которое я подписался после увольнения из армии. Тогда я отвез прежнего пастуха Никиту в Зарайск к наркологу, тот вкатил ему дозу какой-то современной химии — и на ближайшие пять лет проблема с пастухом была решена.
Первой моей жертвой стал мой одноклассник Мишка Чванов. Он уже совсем доходил, с работы поперли, жена и два пятилетних пацана, ровесники моей Настены, кормились лишь с огорода да от коровы. Но мое предложение «зашиться» Мишка отверг с присущей ему гордостью. Я хотел уж было уйти, но глянул на его жену и ребятишек, на голую избу, из которой Мишка отдал за бутылку все, начиная с телевизора и кончая льняной самотканой, еще прабабкиной, скатертью. Набил я этому герою морду, кинул в салон «террано» и отвез знакомым путем в Зарайск. После капельницы и лошадиной дозы снотворного Мишка дрых двое суток. На третьи получил тот самый укол в задницу и официальное разъяснение, что препарат раскодированию не поддается, и даже если пациент, то есть он, съест ящик лимонов (так когда-то от антабуса избавлялись), любая капля спиртного, пусть это хоть корвалол, отправит его в мир иной или превратит в паралитика.
Первую неделю Мишка на меня дулся, бухтел, что я нарушил Декларацию прав человека и меня нужно судить международным судом в Гааге, потом втянулся в работу, с каждым днем становился все веселей, а на стене в столярке отмечал палочками прожитые дни и недели. Как узник замка Иф. Стена была большая, на пять лет хватит.
Вторым тоже был мой бывший одноклассник, Костик Васин, серебряный медалист и трудяга, его привела жена. Потом пришли двое мужиков постарше, сами, мои соседи Артем и Борисыч.
Штат столярки был полностью укомплектован, но тут возникло новое дело. Покупать обрезную доску на лесоскладе было накладно, да и глупо, когда живешь в лесу.
Поэтому я откупил в местном леспромхозе делянку, пропустил через зарайского нарколога еще четырех мужиков и отправил их на лесоповал. Еще троих пришлось нанять для работы на пилораме того же леспромхоза и двоих — в арендованной там же сушилке. А тут снова возник знакомый банкир и попросил прислать ему плотников, но только, если это вообще возможно, не очень пьющих. Это было в принципе невозможно, но объемы столярных и кровельных работ в поселке новых русских были немереные. В итоге зарайский нарколог получил еще двенадцать пациентов и даже дал мне скидку в десять процентов как оптовому потребителю его услуг.