Переворачивая на противне шипящие куски бычьей печенки, я сказал:
— Не знал, что ты интересуешься историческими артефактами, Джимми.
— Лорд Элгин и турки нас обобрали, — сказал Джимми, стряхивая сигаретный пепел в раковину. — Я желаю для своей страны справедливости. Я готов умереть за Грецию! — театрально добавил он.
— А я не готов умереть за Англию, — встрял Малькольм. — Она не сделала мне ничего хорошего.
— Ну, благодаря НАТО и ядерному щиту, ни одному из вас не потребуется жертвовать собственной жизнью, — информировал их я. — А теперь, если позволите, у меня шестьдесят два человека, которых надо накормить, и ни одного помощника!
И я швырнул через всю кухню нож для резки рыбы. Иногда я позволяю себе подобные вспышки раздражительности. Публика ждет от шеф-повара именно такой экзальтированной экстравагантности, а я использую их потребности, чтобы снять стресс — во всяком случае, так утверждает мой бывший психотерапевт Леонора Де-Витт.
Малькольм сказал:
— Я бы тебе помог, но только не за три монеты в час.
А я ему ответил:
— Малькольм, ты только посмотри на себя. Ты преступно неопрятен. Ты рожден всю жизнь провести за кулисами.
К моему изумлению глаза его наполнились слезами.
— Значит, так ты обо мне думаешь, Моули. Ладно, теперь обо мне станет заботиться Тони Блэр. Я — рабочий класс, а лейбористы всегда заботились о рабочем классе.
— Да, — согласился я, — но Тони Блэр вряд ли будет давать тебе бесплатные уроки гигиены и красноречия.
— Пускай, зато я получу образование, — всхлипнул Малькольм. — Тони обещал, он повторил это три раза.
Малькольм говорил о мистере Блэре словно то был его личный друг.
— Прежде чем получать образование, надо научиться читать , — сообщил я. И тут же пожалел о своих словах.
Малькольм сказал:
— Вот я об этом и толкую. Пусть Тони научит меня читать.
Я принялся переваливать охлажденный креветочный салат из вакуумной упаковки в шестьдесят вазочек для фруктового мороженого (у двух посетителей была аллергия на моллюсков). Тут в кухню ворвался Дикар с криком:
— Где ё… мать, холодная закуска? У меня там ё… Майкл Джексон ждет свой ё… обед, за двенадцатым столиком.
Луиджи удивился:
— Зачем безумный Майкл пришагай в «Чернь»? Я слыхай, он кушай одна зеленый фасоль, сиживай в кислородной палатке и кушай фасоль, рядом медсестра, а над палаткой летай вертолет.
— А его обезьяна Мыльный Пузырь с ним? — спросил Малькольм.
Как только Дикар скрылся в обеденном зале, все ринулись к вращающейся двери и стали методично давиться, дабы лицезреть великого певца и жертву пластической хирургии. Однако человека с искусственным носом и настоящей обезьяной за двенадцатым столиком не обнаружилось. Там сидели четыре типа в тройках от Армани и чем-то серьезно беседовали.