— Как ни странно, да. — Я взглянул в такие знакомые глаза сидящего напротив человека. — Думаешь, мой рассказ будет не хуже? Прогадать не боишься?
Мой двойник совершенно искренне расхохотался — читать между строк он умел:
— Все еще надеешься переиграть меня и вырваться отсюда? А зачем? Может, твое задание, о котором, надеюсь, ты мне скоро расскажешь, и мой интерес вполне друг друга дополнят, а? А насчет «прогадать»… Нет, не боюсь. — Его ответный взгляд был спокойным, глаза смотрели холодно, но и без ненависти или презрения. — Любой, кто сюда попадает, имеет право узнать правду, потому что назад еще никто не выходил… Здесь ты знаешь все, за пределами острова — ничего! Мы или станем работать вместе — или… Или все, что ты сейчас узнал, не будет иметь для тебя ни малейшего значения.
Ага, ага, всенепременно, коллега! Именно так и никак иначе. Разогнался! Архиправильное умозаключение, только… только не буду я с тобой работать, потому что, какими бы они ни были, эти твои интересы, уничтожить Маятник-«Спираль» ты, боюсь, вряд ли захочешь. А вот поговорить — почему бы и нет?
— Так что вы там в девяносто первом намутили?
Майор кивнул: «Уже догадался, да?» — и, не дожидаясь ответа, продолжил свой приближающийся к кульминации рассказ:
— В ночь с двадцатого на двадцать первое августа мы получили шифрованный приказ из Москвы: «Задействовать объект „Спираль“ в режиме обратного отсчета». Понимаешь, что это значит?
— Кажется, да… Вы каким-то образом заставили эту штуку изменить константу времени и вернуться в прошлое, правильно?
— Ага, — так просто, словно речь шла не о судьбе целого мира, а о решении осушить болото неподалеку от какого-нибудь Запупинска, ответил он. — Мы назвали это «откат» — знаешь, как в компьютерах. Термин, конечно, неофициальный, его кто-то из наших программеров придумал, но — прижился.
— И на сколько вы часики назад перевели? Лет на десять?
— Нет, что ты! Знаешь, как все боялись — никто ведь понятия не имел, как оно на практике получится! Да и в приказе конкретный срок оговорен был — «минус два года от даты активации „объекта“.
— Август восемьдесят девятого? — понимающе кивнул я. — Неслабо… И как оно? Получилось?
— Ты ж видишь, — неожиданно погрустнел майор, отворачиваясь и, похоже, лихорадочно размышляя, стоит ли продолжать.
Вот как? Твоя безграничная откровенность, оказывается, тоже имеет свои границы? Аттракцион «немыслимая честность» закончился? Какой подлый удар, какое чудовищное вероломство! Ладно, сделаем пока вид, что ничего не понимаем…
— Вижу, — согласился я, бесцеремонно стреляя новую сигарету. — По-моему, хреновато получилось. На одну большую зону смахивает. Правда, врать не буду, общего режима, не строгого… — То ли от второй сигареты, то ли вследствие недавней контузии неожиданно сильно закружилась голова, и я вынужден был замолчать.