— Ну что же, начнем? В Лондоне, прежде чем приехать сюда, я накупила всяких тканей. И подумала — может быть, вы поможете мне сделать еще и занавески? Надеюсь, стежки у вас будут прямее, чем у меня.
— Конечно, прямее, — уверенно возразила Энн. — Мама научила меня шить. Она очень хорошо шила.
— Я не сомневаюсь.
— Мы часто шили вместе, когда у мамы не болела голова. А когда ей становилось нехорошо, она шила со мной, пока я не начинала действовать ей на нервы, и тогда мне приходилось уходить из комнаты, где она лежала. — Энн стиснула куклу и громко вздохнула, глядя на свои ножки. — Я старалась не действовать ей на нервы. Папа говорил, что, если человек болеет, его раздражают даже мелочи. Я обычно уходила в свою комнату, и папа читал мне. Больше он почти ничего мне не читает.
В горле у Холли застрял комок. Она с трудом сглотнула и заставила себя бодро проговорить:
— Посмотрим, может быть, мы что-нибудь и придумаем. Хотите, я вам буду читать, когда папа уедет в Лондон?
— Наверное, будет очень славно.
Энн подтолкнула свое кресло ближе к очагу и потерла руки.
— Хорошо бы развести огонь.
— Да, хорошо бы.
Холли взяла несколько полешек, которые оставила перед очагом, стала на колени, положила их в топку и зажгла. Краешком глаза она видела, как Энн ерзает в кресле, стараясь усесться поудобнее.
— Хотите посидеть рядом со мной на коврике?
— А можно?
— Конечно. — Холли с легкостью подняла девочку и спустила на пол.
Энн прислонилась головой к ее плечу. Холли улыбнулась и обняла ее. Некоторое время они смотрели на огонь, потом Энн протянула руку и почесала ногу.
Удивленная Холли смотрела на нее, не веря собственным глазам.
— Разве вы чувствуете ноги? — недоверчиво спросила она.
Энн кивнула:
— Чувствую. У меня ноги чувствуют не так, как у многих, кто не может ходить. Я просто не могу заставить их двигаться. Доктор говорит, что это хороший признак — что я их чувствую. Сара двигает мои ноги, чтобы тренировать мышцы, но я не знаю, есть ли польза от таких движений.
— Польза очень большая. Вдруг вы снова сможете ходить? Тогда вам понадобятся сильные мышцы.
— Я никогда больше не смогу ходить. — Энн покачала головой, и в ее синих глазах сверкнула мрачная уверенность.
— Я понимаю, как трудно не пасть духом. Я часто думаю, что не способна сделать много всяких вещей.
— Вот как? Чего же вы не можете сделать?
— Я никогда не могла преодолеть страха темноты — никогда не могла справиться с ним. — Холли подняла брови. — Вы никому не скажете?
Энн покачала головой.
— Я тоже боюсь темноты, здесь нет ничего стыдного. Что еще?