Обрубок указательного пальца был наконец ампутирован, и после нескольких весьма болезненных попыток хирург извлек пулю. Адмирал в полуобморочном состоянии откинулся на руки Телиньи и Мусса. Он мечтал, чтобы забытье избавило его от мук, но он очень долго воспитывал в себе терпение и выносливость, всегда приносил свое тело в жертву интересам дела. Он боялся, но не новых страданий, а того, что значило покушение для всех его друзей и последователей, собравшихся в Париже.
— Сейчас у меня… нет настоящих врагов, кроме де Гизов, — пробормотал адмирал. — Но помните, мои друзья, — удар могли нанести не они… Мы можем выдвигать обвинения, лишь выяснив истину.
Он услышал ропот. Кто-то сказал:
— Мы пойдем и убьем де Гизов. Неужто они избегнут наказания за то, что они сделали с адмиралом?
Колиньи попытался поднять руку и простонал:
— Нет… умоляю вас. Никакого кровопролития… сейчас. Это погубит Францию.
— Оставьте его, — прошептал Паре. — Ему необходимо отдохнуть.
Все, кроме Телиньи, Мусса, Паре и Мерлина, покинули адмирала.
В отдельные моменты этого мучительного утра Колиньи забывал, где он находится. Один раз он решил, что лежит в Шатильоне со своей первой женой после рождения Анделота. Затем ему показалось, что этот ребенок — не Анделот, а Франсуа. Он услышал известие о смерти другого Анделота. Потом увидел себя с Шакли и Жанной Наваррской в розарии.
— Отдохните, отдохните! — взмолился Паре. — Вы должны это сделать. У вас сильный организм, господин адмирал, но вы нуждаетесь в отдыхе, потому что потеряли много крови.
Но адмирал не мог отдыхать; когда эти непоколебимые гугеноты, а также маршал де Коссе с Дамвиллем и Вилларом навестили Колиньи, он вспомнил, что его тревожило.
— Я боюсь, мои друзья, но не смерти.
И вдруг ему показалось, что в полузабытьи на него снизошло прозрение. Он мысленно увидел молодого короля с безумными, растерянными глазами; Карла держала за руку женщина в черном со зловещим улыбающимся лицом.
Он должен предупредить короля. Он обязан сделать это. Освободить короля от этой особы, олицетворявшей недоброе влияние.
— Я не боюсь умереть, — сказал он, — если мне это суждено. Но прежде я должен увидеть короля. Возможно, чья-то воля пытается удержать его вдали от меня. Но я больше всего на свете желаю увидеть перед смертью короля… увидеть его наедине.
Карл настороженно ожидал каких-то новых событий. Мать отказывалась оставлять его одного; он знал, что она решила не допускать того, чтобы он делал что-то без ее согласия.
Его первыми посетителями стали король Наварры и принц Конде, пришедшие в Лувр прямо от постели адмирала.