Неподвижно лежащая Чентел казалась такой хрупкой, беззащитной, лишенной той энергии, которую она обычно излучала. И это его так потрясло, что он невольно сжал руки в кулаки.
Девушка пошевелилась, и веки ее медленно приподнялись. Она посмотрела на него, ее черные зрачки казались огромными. В глазах застыло недоумение и боль.
— Почему? — ее пересохшие губы едва шевелились.
— Что почему? — переспросил он, чувствуя себя счастливым только потому, что она пришла в себя и в состоянии говорить. Он пододвинул кресло и сел рядом с кроватью. Ему показалось, что Чентел отстранилась от него, и нахмурился. — Что ты имеешь в виду?
— Почему ты пытался меня убить? — прямо глядя ему в глаза, произнесла Чентел.
Ричард был так поражен, что несколько секунд молча смотрел на нее, не веря своим ушам.
— Но я не пытался тебя убить! — горячо возразил он.
— Твоя пуля прошла совсем близко, а я не слишком хорошая наездница, — укоризненно сказала девушка.
Липкий, всепоглощающий страх — тот же самый, что он испытал при вести о ее падении, — вновь пронзил все его существо. Она бредит… может, поврежден мозг?
— Я не стрелял в тебя, Чентел, — попытался успокоить ее Ричард, — ты просто упала с лошади.
— Да, именно это мы скажем всем остальным, — ответила Чентел, тихо вздохнув. — Но зачем ты в меня стрелял? — Она закрыла глаза, и лоб ее прорезала горестная морщинка. — Теперь мне всегда будут сниться кошмары, в которых ты… Нет, тебе вовсе не обязательно было в меня стрелять!
Ричард схватил ее за руку и крепко ее сжал.
— Чентел, выслушай меня. Я в тебя не стрелял, верь мне!
Она открыла свои изумрудные глаза и так печально посмотрела на него, что у Ричарда сжалось сердце.
— Нет, я знаю, это был ты. — Она кивнула как ребенок, решивший говорить правду. — Зачем? Я уеду к себе в Ковингтон-Фолли, и у тебя не будет со мной больше хлопот… Я постараюсь тебя больше не сердить…
Ее голосок задрожал, и Ричард впервые увидел в глазах у Чентел слезы. Он почувствовал щемящую жалость к этой несчастной девочке и, присев на ее постель, прижал ее к себе.
— Я не стре… — начал было он. Но Чентел забилась в его объятиях:
— Отпус… отпусти меня. Нельзя обнимать того, кого ты только что пытался уби… убить.
Он сдерживал ее, как мог, пока она не устала и голова ее сама собой не опустилась ему на плечо.
— Послушай, Ченти, я не стрелял в тебя, — сказал он, отметив про себя, что ей, должно быть, совсем плохо, если она не реагирует на это уменьшительное имя. — Скажи мне, пожалуйста, почему ты решила, что это был я. Расскажи, как все произошло.
— Тот же самый плащ, — произнесла она тихо и очень печально, — ты был в том же плаще, что и в ту ночь у меня в спальне. По крайней мере, теперь ты мог бы выглядеть как-то иначе.