Ассистент открыл боковое отделение на тележке, и оттуда повалил пар. Ассистент достал полотенце и развернул его. Доктор приподнял ребенка над раствором, потом повернул пуповину и потянул. Глазки раскрылись – ошеломляюще голубые, малышка закашлялась, извергнув удивительное количество розовой жидкости, расплескавшейся по лицу и груди доктора, и сразу же захныкала.
– Все нормально. – Доктор протянул девочку ассистенту, который, обернув ее теплой пеленкой, начал осторожно обтирать мокрое тельце. На секунду она умолкла – как выяснилось, просто чтобы набрать побольше воздуха для плача. – Мне тоже полотенце, пожалуйста. – Доктору пришлось перекрикивать громкий визг. Ассистент ловко кинул ему полотенце, и доктор вытер лицо.
В комнате зазвучал женский голос:
– Рождение в 9. 48 12 августа 2099; 21 Мухаммеда 295.
Ребенку дано имя Сандра Парселл О’Хара.
– Никогда раньше не видела металлический зажим на животике, – заметила О’Хара.
– Это нововведение. Заживление проходит легче. Через пару дней все будет хорошо. – Доктор бросил полотенце в корзинку для мусора.
– Могу я подержать… Сандру?
– Если пообещаете не ронять. – Он кивнул ассистенту, ловко запеленавшему малышку в сухую пеленку и протянувшему ее О’Хара. Существо продолжало независимо взвизгивать.
О’Хара взяла девочку и нежно дотронулась до щечки.
– Сейчас, сейчас, маленькая. – Она прижала ее к себе. Хныканье внезапно прекратилось, ручка нашарила грудь.
Крошка вздохнула, приникла к матери и зачмокала губками. О’Хара от неожиданности едва не уронила теплый сверток.
– Сильнейший инстинкт, – заметил доктор.
– Да, скажу вам… – Она кашлянула, прочищая горло. – Можете ли вы вызвать… э… лактацию? Если бы вы…
– Физически – нет проблем, просто ввести некоторые гормоны. Но мы не должны позволять девочке так связывать вас. Это создаст нам затруднения в яслях, да и для вас лично.
– Конечно. Я понимаю.
– Давайте лучше устроим ее в отделение для новорожденных, – вмешался ассистент.
О’Хара протянула ему ребенка, и он перепеленал девочку в новую подогретую простынку. Малышка подарила О’Хара недовольную старческую гримасу, но не заплакала.
О’Хара смотрела, как ее уносят через двойные двери, и задумчиво терла мокрое пятнышко на груди.
– Материнский инстинкт? – спросил Джон.
– Не совсем. Возможно, в какой-то степени. Я обдумаю все причины и следствия… Привязанность к ясельной маме…
– У тебя она была, – заметил Дэн.
О’Хара с любопытством взглянула на него:
– А у тебя – нет. У тебя была настоящая мать. (Дэн был с Земли, из Пенсильвании.)
– Я вскормлен материнской грудью, – с заметным ирландским акцентом произнес Джон, – и вы, ребята, видите, что это здорово пошло мне на пользу.