— Я здесь! — закричал Майкл. — Здесь!
Ответа не последовало. Майкл вспомнил о записях, которые доктор Ричардсон оставлял у него в комнате. В них были сведения, полученные от Странников на допросах. Они рассказывали, что на пути в иные измерения стоят четыре преграды — Вода, Огонь, Земля и Воздух. Определенного способа пересечь барьеры не было, и каждый Странник пробирался через них по-своему. Все находили собственный путь через преграды и описывали пройденное испытание по-разному. У кого-то была дверь. У кого-то коридор. Один русский Странник описывал нож, рассекающий длинные черные занавеси.
Все Странники в один голос заявляли, что ты или переходишь через преграду, или возвращаешься обратно, в реальный мир. Однако никто не дал руководства, как проделать такой фокус. «Надо найти свой путь», — объясняла одна женщина. «Путь сам находит тебя», — утверждал кто-то другой. Различные объяснения раздражали Майкла. Почему нельзя просто сказать: «Пройдите вперед восемь футов и поверните направо». Ему нужна была карта, а не философские рассуждения.
Майкл громко выругался и хлопнул ладонями по воде, чтобы услышать хоть какие-то звуки. Брызги ударили ему в лицо и стекли по щекам в рот. Майкл ожидал соленого, неприятного вкуса, как в обычном океане, но вода оказалась абсолютно безвкусной и не имела никакого запаха. Набрав жидкость в ладони, Майкл изучил ее поближе. В воде плавали какие-то мелкие частички. Это мог быть песок, или водоросли, или просто пыль — Майкл не знал.
Может, он просто спал? Или он на самом деле мог утонуть? Глядя в небо, Майкл пытался вспомнить истории о заблудившихся рыбаках или туристах, которые упали с корабля в море и плыли до тех пор, пока их не спасли. Как долго они держались на воде? Три, четыре часа? Сутки?
Майкл опустил голову под воду, потом снова поднял ее и выплюнул попавшую в рот воду. Почему в небе светят три солнца? Неужели он попал в другую вселенную с собственными законами жизни и смерти? Майкл пытался обдумать эти вопросы и ситуацию саму по себе, но мысль о том, что он оказался один в открытом море, не давала ему покоя.
«Без паники, — сказал он себе. — Ты способен продержаться очень долго».
Майкл начал вспоминать старые песни и громко их петь. Потом посчитал вслух в обратном порядке и прочитал несколько детских стишков — только для того, чтобы почувствовать себя живым. Вдох. Выдох. Всплеск. Поворот. Еще всплеск. Однако всякий раз, когда Майкл останавливался, маленькие волны и рябь на воде пропадали, растворяясь в окружающем спокойствии. Может, он умер? Да, наверное, он умер. Доктор Ричардсон, вероятно, суетится сейчас над его безжизненным телом. Или он не совсем умер, но если пойдет на дно сейчас, то жизнь окончательно уйдет из его тела.