Плач волчицы (Хоуг) - страница 280

— Как это разные? Мы едва знакомы, вместе ложимся в постель, занимаемся сексом. В чем разница? Ты думаешь, этот убийца будет копаться в таких мелочах?

— Прекрати это, — резко оборвала его Лорел, ненавидя Джека за упрощение того, что было между ними. Даже если это не называть любовью, то это нечто большее, чем просто секс. Это совсем не походило на то, что Саванна делала с такими, как Ронни Пелтиер и Джимми Ли Болдвин. — Она схватила бумаги, в гневе сброшенные Джеком со стола, скомкала и швырнула в него. Это была не ярость, а просто символ бессмысленности.

— Ты поражаешь меня, — произнес Джек, всеми силами стараясь сдержаться. Лучше быть злым, чем испуганным. Уж лучше оттолкнуть ее, чем оставаться ей верным, тем более что в любом случае с ней придется расстаться. — Ты воображаешь себя чудо-женщиной или чем-то вроде. Думаешь, тебе удастся дождаться правосудия!

— Прости, что я настолько ответственная.

— Это не ответственность, это самонадеянность. Лорел задохнулась, удар Джека задел слишком глубоко.

— Как ты осмеливаешься говорить это мне! — произнесла она, и с каждым новым словом ее дрожащий шепот становился все громче. — Ты сидишь здесь в собственной придуманной тюрьме, отравляешь печень пьянством и принимаешь на себя вину за кого-то другого, покончившего с жизнью! Все, что случилось, было твоей ошибкой, но это не только твоя ошибка, потому что отец твой — сукин сын. Давай позовем его сюда и разберемся.

— Мы не можем собраться, — заорал он, наклоняясь к ней.

— Почему не можем? — прокричала Лорел в ответ.

— Потому что я убил его.

Подобно кукле-марионетке, у которой обрезали сразу все ниточки, Лорел плюхнулась на пол среди разбросанных печатных страниц и рукописных заметок и, не проронив ни слова, застыла.

— Вот этими руками, — прошептал Джек, поднимая руки вверх, его длинные красивые пальцы были широко растопырены, пока он вертел кистями в разные стороны.

Он медленно поднялся и встал на ноги. Какое-то странное чувство спокойствия возникло в нем. Он хотел просто освободиться от нее. Не это ли говорил он себе, идя в предрассветном сером тумане по пустынным улицам городка? Любить ее — значит причинять себе слишком много боли. И конец, который неизбежен, будет мучителен. Это был его шанс порвать отношения, его шанс раз и навсегда показать ей, кто он такой. № тогда она уйдет от него прочь.

— Он очень часто бил мать. Много раз он лупил меня, даже не думая, что однажды я уже не буду слабым и тщедушным.

Его глаза напряженно смотрели сквозь нее, в прошлое. Снова он увидел отвратительно грязную кухню, мать, пытающуюся укрыться за замызганной раковиной, и наступающего на нее с отведенной для удара рукой Блэкки.