Подойдя к тайнику в стене, он открыл его. Маленькие сувениры, взятые у Элейн, Памелы и Анни, лежали на полке отдельно друг от друга, напоминая о том, что могло бы быть. На Маркуса накатил приступ горько-сладкой тоски, когда он взял тяжелое стеклянное пресс-папье, принадлежавшее Памеле. Он приложил его к щеке и ощутил холод влажной от слез кожей
– Ну-ка брось, ты, гадкий, больной ублюдок! – Голос был низким и глухим от едва сдерживаемой ненависти. – Это принадлежало моей дочери.
Маркус поднял голову и взглянул в лицо Хантера Дэвидсона. Пресс-папье вывалилось у него из рук и упало на пол.
– Я полагаю, что ты готов отправиться в ад, – сказал старик, взводя курок на револьвере сорок пятого калибра. – Потому что я пришел, чтобы отправить тебя туда.
Он был прав с самого начала. Следы, логика, все вело к Ренару. И если бы он не отвлекся, не позволил прошлому снова взять его за горло, Маркот так бы и остался постепенно стирающимся из памяти воспоминанием.
Ник закурил, глубоко затянулся, словно пытаясь дымом перебить горький вкус правды на языке. Вред уже нанесен. А с последствиями он будет разбираться, если они возникнут. Теперь его мозг должен сосредоточиться только на одном – на Маркусе Ренаре.
Анни явно перегнула палку. Ей необходима поддержка, а он позволил себе отвлечься, хотя нутром чуял правду.
Ник оставил машину в переулке и влился в толпу гуляющих, высматривая Анни Бруссар. Если она довела Ренара до точки кипения, то вполне могла сейчас оказаться в сложной ситуации. Наверняка этот подонок где-то поблизости и наблюдает за ней.
Громко играла музыка, толпа была шумной, веселой и пьяной. На улице царило буйство костюмов, красок, движений. Но Ник искал взглядом голубую форму помощников шерифа. Он методично обследовал одну сторону улицы Франции, вернулся по другой, едва замедляя шаг, чтобы выслушать глупые пожелания удачи от коллег в связи с предстоящим слушанием его дела. Анни он не увидел.
Вполне возможно, что она поехала в тюрьму сдавать какого-нибудь пьяницу. Он мог пропустить ее в толпе, ведь женщина так невелика ростом. Или Анни попала в беду.
Ник заметил Хукера возле торговца жареными креветками. Толстый сержант хмурился, но все-таки притопывал ногой в такт мелодии. Он-то точно должен знать, где Анни, но Ник сомневался, что Хукер скажет об этом ему. Он всегда чересчур перестраховывался.
– Ники, братец! Как дела, приятель?
К нему пробирался Стоукс, соломенная шляпа была лихо сдвинута на один глаз. С двух сторон на нем повисли женщины в мини-юбках – пухленькая блондинка в коже и брюнетка в джинсе. Они явно помогали друг другу держаться на ногах.