– Просто хочу заметить, что она неопытна. И замужем.
– По тому, как относится к Саманте ее муж, этого не скажешь.
– У них, конечно, есть свои проблемы…
– Она заслуживает большего, – спокойно заявил Брайс. – Саманта – яркая, очаровательная девушка. Я просто хочу дать ей попробовать вкус жизни, немного позабавить, окружить вниманием.
«И получить с этого выгоду». – Дрю придержал собственное мнение при себе. Брайс обладал достаточным весом, чтобы нанести, если пожелает, значительный ущерб их бизнесу.
– Я просто не хотел, чтобы кто-нибудь ее обидел, только и всего, – дипломатично заявил Дрю, переводя взгляд на Саманту, обслуживающую столик туристов из Флориды. Она улыбалась клиентам и внимательно выслушивала их вопросы относительно происшедшей в гостинице истории. Красивая девушка, славная, милая, как неиспорченная дикая природа. Жаль, что ей так не везет с мужчинами. Жаль, что большинство мужчин такие сволочи! При мысли о том, что Саманта может стать причиной войны между Брайсом и Рафферти, у Дрю заныло сердце. Он понимал, что Саманта не станет ему доверяться из-за его специфической сексуальной ориентации, и потому огорчался еще сильнее, чувствуя свою полную беспомощность.
– У меня нет ни малейших намерений обидеть Саманту, – пробормотал Брайс, строя в то же время про себя планы и пути их осуществления. – Не нальете ли мне виски, Дрю?
Брайс вернулся со стаканом к своему столику, за которым Лукас, играючи, соблазнял Шерон, а Таунсенд сидел потея. Лукас, сам того не замечая, зашел слишком далеко. Глаза Шерон сияли тайным удивлением. Таунсенд допил свою «Столичную» и с обидой уставился на Брайса, усаживавшегося в кресло во главе стола.
– До каких пор вы намерены меня игнорировать?
Брайс болезненно поморщился.
– Вы достали видеопленку?
– Нет.
На красивом лице судьи выступили крупные капли пота. Даже при тусклом свете огня из камина он выглядел чрезвычайно бледным. Взгляд стал затравленным. Брайс потер подбородок и подумал, сколько доз кокаина принял сегодня «его честь». Слишком много – дурак! Если этот человек и обладал когда-то крепкими нервами, то теперь его хладнокровие ушло в прошлое вследствие излишней невоздержанности, превратившей его в бесхребетного слизняка.
– Черт бы вас побрал, Брайс! – прорычал Таунсенд. Рука его дрожала, и он что есть сил вцепился в пустой стакан. – Прежде всего вам никогда не следовало этого делать!
– Это – часть игры, ваша честь, – тихо произнес он. – Знаете, как это говорится: взялся за гуж… или какой там вариант у полицейских? Нет умения – не иди на преступление.