Таунсенд затрясся всем телом.
– Если эта пленка попадет в чужие руки, моей жизни конец! – прошептал он хрипло, точно горло ему сжимали чьи-то невидимые пальцы.
Брайс равнодушно разглядывал свои ногти. Пленка никак его не компрометировала. Он всегда об этом заботился. В этом заключалась часть его прочного положения, один из ключей к его могуществу. Про себя Брайс уже давно списал Таунсенда, как безнадежную потерю. Он был трусом, а трусов используют до тех пор, пока из них уже ничего нельзя выжать.
– Вам следует об этом поразмыслить, друг мой, – Брайс поймал взгляд Таунсенда, – прежде чем вы нажмете на спусковой крючок.
– Ты уверена, что не поедешь на ранчо?
– Со мной все будет в порядке, – ответила Саманта.
Брайс сидел за рулем старенького автомобиля Саманты, чувствуя себя в нем так же уверенно, как и за рулем «мерседеса», в котором следом за ними ехала Шерон. Он переключил рычаг скоростей в нейтральное положение и оставил руку на нем, остановившись у единственного в Новом Эдеме светофора. Руки у Брайса были худыми, костлявыми, пронизанными выпуклыми нитями вен. На безымянном пальце красовался большой перстень из оникса с золотой рельефной розой, ярко блестевшей в свете огней на приборной панели.
Богатство. У этого слова был вкус шоколада, и оно заставляло Саманту думать об ощущении, испытываемом при прикосновении шелка к коже. Она сняла с колен сумочку и поставила ее в ногах, мысленно подсчитывая сегодняшние чаевые. Если каждый день откладывать чаевые, то когда-нибудь она сможет пойти в «Латиго» и купить себе что-нибудь красивое… через месяц или три.
– С тобой все будет в порядке, – искоса взглянув на Саманту, криво усмехнулся Брайс, – а со мной? Я не буду спать всю ночь, беспокоясь о тебе.
Саманта мягко и искренне улыбнулась Брайсу, сердце ее неожиданно наполнилось радостным чувством.
– Для меня это очень много значит! Приятно знать, что кто-то о тебе беспокоится.
И было бы еще лучше, если бы этим «кем-то» оказался Уилл. Саманта взглянула в сторону «Проклятых и забытых».
– Ну конечно же, Саманта, я беспокоюсь о тебе. – Брайс включил передачу и. как только на светофоре зажегся зеленый свет, нажал педаль газа. – Я считаю нас друзьями. Сколько еще раз следует это повторить, прежде чем ты поверишь?
– Не знаю, – виновато призналась Саманта. – Мне трудно представить, чтобы такой человек, как вы, мог подружиться с таким человеком, как я.
– Разве у меня не может возникнуть желание подружиться с яркой, прекрасной молодой женщиной?
– Я всего лишь официантка, подающая коктейли.
– Это то, чем ты занимаешься, а не то, что ты есть на самом деле. Никогда не смущайся последнего, Саманта. Такие размышления лишь ограничивают тебя.