– Я просто не уверен… – Брэшен стоял на баке подле нее. Туман, сгустившийся к вечеру, успел вымочить ему волосы, заставляя их свиваться кольцами, и серебряными бисеринами оседал на одежде. – Все успело здорово измениться. И дело не в тумане. Тут и уровень воды, и очертания леса, да и сама линия берега. Перед глазами одно, а помню совершенно другое!
Его руки лежали на поручнях. Совсем рядом. Но не касаясь. Альтии очень хотелось притронуться к нему, но она справлялась с искушением. И была очень этим горда.
– Можно просто обождать где-нибудь здесь, – предложила она. Говорила она негромко, но голос странно отдавался в тумане, все время казалось, что его неестественно далеко слышно. – Отчего не подождать, пока другое какое-нибудь судно пойдет туда или оттуда?
Брэшен медленно покачал головой.
– Еще не хватало, – сказал он, – чтобы кто-нибудь подошел осведомиться, кто мы такие, или сразу ринулся на абордаж. Это и так с нами вполне может случиться, когда доберемся до Делипая, но тыкаться наподобие слепого котенка – нет уж! Если мы хотим чего-то достичь, мы должны войти к ним в гавань по-щегольски, даже нахально и бросить якорь с таким видом, будто полностью уверены в радушном приеме! Чем более самоуверенным и хвастливым придурком я буду выглядеть в их глазах, тем и лучше. Все меньше насторожатся… – И он усмехнулся в потемках уголком рта: – Тем более, чтобы изобразить такого придурка, мне особо и притворяться не понадобится, а?
«Совершенный» стоял на якоре у болотистого берега, густо поросшего лесом. Зимние дожди превратили каждую мелкую речушку в сущий поток, переполненные болота превратились в озера, во время высоких приливов уподоблявшиеся морским лагунам, и чего больше было под килем у корабля – соленой воды или торфяного болотного стока, – разобраться было невозможно. В сгущавшейся темноте живые деревья и мертвые коряги приобретали странные очертания. Иногда туман разрывало ветерком, и тогда взору представало густое сплетение ветвей, перевитых лианами, украшенных пышными бородами мхов. Лес, не зря называемый дождевым, стоял по колено в воде. Брэшену и Альтии пришлось наблюдать долго и тщательно, прежде чем они заметили в сплошной стене зелени несколько нешироких разрывов. Каждый из этих разрывов с равной вероятностью мог оказаться устьем длинной, извилистой реки, по которой можно было добраться до сонной лагуны, приютившей пиратскую столицу Делипай.
Брэшен в очередной раз прищурился на видавший виды обрывок парусины у себя в руке. Это был его изначальный набросок, сделанный тайно и второпях в те времена, когда он плавал старпомом на «Кануне весны».