– Ну, певец? – промурлыкала она, забавляясь. – Небось, попросишь чего-нибудь за доставленное удовольствие?
Мальчик смело ответил:
– Я пел просто потому, что само твое существование уже есть восторг.
– Хороший ответ, – похвалила она.
Взрослые двуногие понемногу переставали прятаться и подходили к ним с Сельденом, впрочем держа оружие наготове. Ох, ну до чего глупые… Тинталья небрежно щелкнула кончиком хвоста, совсем легонько, но так, что из мостовой опять полетели камни, и их как ветром сдуло. Она расхохоталась.
Нашелся, впрочем, один, кто отнюдь не побежал, а, напротив, отважно вышел навстречу. Конечно, это был Рэйн. Он даже держал в руке меч – но острием вниз.
– Ты все же вернулась, – сказал он ей. – Зачем?
Она только фыркнула.
– А почему бы мне и не вернуться? Я летаю, где хочу, и ни у кого не спрашиваю позволения, человечек. Так что не тебе задавать вопросы Владычице Трех Стихий. Бери пример с маленького: он выбрал гораздо более благодарную роль. Не хочешь ему уподобиться?
Рэйн упер в землю конец окровавленного меча. От него самого пахло кровью, дымом и потом: он только-только вышел из боя. У него хватило наглости недовольно нахмуриться.
– Ты изгнала из гавани несколько вражеских кораблей и полагаешь, что мы землю будем перед тобой целовать?
– Высоко ты заносишься, Рэйн Хупрус. Что мне ваши враги? Или чьи-то еще? Я обратилась против них, ибо они были нелюбезны со мной. Они пытались стрелять в меня – и сполна поплатились за это. И так будет со всяким, кто станет мне дерзить.
Темноволосый Рэйн Хупрус сделал еще шаг вперед. Теперь она видела, что он опирался на свой меч, как на палку. Он был совершенно вымотан боем, на его левой руке потеками запеклась кровь. Когда он задрал голову, чтобы посмотреть ей в глаза, солнце заиграло на чешуях, украсивших его лоб. Тинталья дернула ушами: ей опять стало смешно. Он носил ее отметину, но даже не догадывался об этом. Он принадлежал ей… и при этом – забавно-то до чего! – порывался противопоставлять ей свою волю. Вот мальчик в отличие от него вел себя подобающе. Стоял, вытянувшись во весь рост, как только мог. Он тоже во все глаза смотрел на Тинталью, но в его взгляде был не вызов, а благоговение. «Да, – подумалось ей, – у малыша определенно есть задатки…»
Увы, для того, чтобы как следует развить эти задатки, требовалось время, а его-то у нее сейчас как раз и не было. Если она хотела спасти уцелевших морских змей, двуногих следовало приставить к делу и как можно быстрей. Тинталья сосредоточила внимание на Рэйне. Весь ее опыт знакомства с людьми говорил о том, что остальные скорее послушают его, чем какого-то мальчишку. Значит, его надо сделать посредником.