– И королева Кетриккен и шут уехали?
Эти имена постоянно вертелись у меня на языке. Я вовсе не хотел думать о них и вспоминать. Когда я в последний раз видел шута, он плакал и обвинял меня в убийстве короля. Я настоял на том, чтобы он бежал из дворца ради спасения его жизни. Это не самое подходящее воспоминание о прощании с тем, кого я называл своим лучшим другом.
– Да. – Баррич отнес котелок с кашей на стол и оставил там, чтобы она подоспела. – Чейд и волк отвели их ко мне. Я хотел поехать с ними, но не мог. Я только задержал бы их. Моя нога… Я знал, что не смогу долго идти рядом с лошадьми, а двоих ездоков сразу в такую погоду ни одна лошадь не выдержала бы. Мне пришлось просто отправить их одних. – Он помолчал, а когда заговорил, его голос был глубже волчьего рыка. – Если я когда-нибудь узнаю, кто предал нас Регалу…
– Я предал.
Его глаза впились в мои, на его лице отразились ужас и недоверие. Я посмотрел на свои руки. Они начинали дрожать.
– Я был глупцом. Это была моя вина. Маленькая горничная королевы, Розмэри. Все время рядом, все время под ногами. Она, вероятно, была шпионкой Регала. И слышала, как я сказал королеве, чтобы она была готова и что король Шрюд поедет с ней, слышала, как я велел Кетриккен тепло одеться. Регал легко догадался, что та собирается бежать из Баккипа. Он понимал, что ей понадобятся лошади. А может быть, Розмэри не только шпионила. Возможно, это именно она отнесла старой женщине корзинку с отравленной едой. Может быть, это она смазала жиром лестницу, по которой, как она знала, скоро будет спускаться ее королева. – Я заставил себя поднять голову и встретил убитый взгляд Баррича. – А то, чего не подслушала Розмэри, доложили Джастин и Сирен. Они впились в короля, высасывая из него силу Скилла, и имели доступ ко всем мыслям, которые он посылал Верити или получал от него. Когда они узнали, что я делал, будучи человеком короля, они начали шпионить и за мной. Я не знал, что такое возможно. Но Гален нашел способ и обучил ему своих учеников. Помнишь Уилла, сына Хостлера? Члена группы? Он лучше всех преуспел в этом. Он мог заставить человека поверить даже в то, что его нет там, где он находится. – Я покачал головой, устав даже от легкого прикосновения к моим страшным воспоминаниям об Уилле. Это воскресило тени подземелья, о котором я до сих пор отказывался вспоминать. Я подумал, убил ли я его. Вряд ли. Скорее всего, он вдохнул недостаточно яда. Я поднял глаза и увидел, что Баррич пристально наблюдает за мной. – В ту ночь, в самый последний момент, король отказался ехать, – тихо сказал я ему. – До тех пор я думал о Регале только как о предателе. Я забыл, что Шрюд всегда будет видеть в нем сына. Регал присвоил корону Верити, отлично зная, что его брат жив… Когда король Шрюд понял, что Регал на это способен, он не захотел жить дальше. Он просил меня быть человеком короля и одолжить ему мою силу, чтобы Скиллом попрощаться с Верити. Но Сирен и Джастин ждали. – Я помолчал. Новые куски головоломки занимали свое место. – Мне следовало знать, что все получилось слишком легко. Никаких стражей в покоях короля. Почему? Потому что Регал не нуждался в них – Сирен и Джастин цепко держали Шрюда. Регал покончил со своим отцом. Он получил титул будущего короля, и больше ему ничего не было нужно от Шрюда. И они опустошили короля, лишив его силы Скилла, убили его, не дав даже попрощаться с Верити. Наверное, Регал велел им проследить за тем, чтобы король больше не связывался Скиллом с сыном. Так что после этого я убил Сирен и Джастина. Так же, как они убили моего короля. Я не дал им шанса защититься и не испытывал ни малейшей жалости.