– Ты нарочно сделал еду слишком горячей, чтобы я обжегся, если буду есть быстро.
Он снова медленно улыбнулся и кивнул мне. Я все равно закончил есть раньше него. Я должен был сидеть на твердом стуле, пока он не доест.
– Что ж, Фитц, – произнес он наконец, – неплохой денек выдался, а, мальчик?
Я смотрел на него.
– Скажи что-нибудь в ответ, – предложил он мне.
– Что? – спросил я.
– Что угодно.
– Что угодно.
Он сердито посмотрел на меня, и мне захотелось оскалиться, потому что я сделал то, что он велел. Через некоторое время он встал, достал бутылку, потом налил что-то в свою чашку и протянул ее мне.
– Хочешь немного?
Я отпрянул. Даже запах этого напитка жег мои ноздри.
– Отвечай, – напомнил он.
– Нет. Это плохая вода.
– Нет. Это плохой бренди. Черносмородиновый бренди, очень дешевый. Я терпеть его не мог, а ты любил.
Я фыркнул:
– Мы никогда не любили его.
Он поставил бутылку и чашку на стол, встал, пошел к окну и снова открыл его:
– Иди охотиться, я сказал!
Я почувствовал, как Ночной Волк подпрыгнул и убежал. Ночной Волк боится Сердца Стаи, так же как и я. Один раз я напал на Сердце Стаи. Я долго болел, но потом поправился и хотел пойти на охоту, а он не пускал меня. Он стоял перед дверью, и я прыгнул на него. Удар его кулака сбил меня с ног. Он не сильнее меня, но злее и умнее. И знает много способов, как заставить подчиниться себе, и большинство из них болезненные. Я лежал на спине, а мое горло было открыто его зубам долгое, долгое время. Каждый раз, когда я шевелился, он бил меня. Ночной Волк рычал снаружи, но не слишком близко к двери и не пытался проникнуть внутрь. Когда я заскулил, прося пощады, Сердце Стаи ударил меня снова.
– Молчи! – приказал он. Когда я замолчал, он сказал мне: – Ты младше. Я старше и знаю больше. Я дерусь лучше тебя и охочусь лучше тебя. Я во всем выше тебя. Ты будешь делать все, что я захочу, все, что я тебе прикажу. Ты понимаешь это?
Да, сказал я ему. Да, да. Это стая. Я понимаю, я понимаю.
Но он снова ударил меня и держал на полу, показывая зубы, пока я не сказал ему вслух:
– Да. Я понимаю.
Когда Сердце Стаи вернулся к столу, он налил бренди в мою чашку и поставил ее перед моим носом. Я фыркнул.
– Попробуй это, – убеждал он меня, – хоть чуть-чуть. Раньше тебе нравилось. Ты пил это в городе, когда был моложе и не должен был ходить в таверны без меня. А потом жевал мяту и думал, я не узнаю, что ты делал.
Я покачал головой:
– Я бы не сделал того, чего ты мне не велел. Я понимал.
Он издал звук, как будто подавился, и чихнул.
– О, раньше ты очень часто делал то, чего я тебе не велел. Очень часто.