Следующее звено в цепи странных явлений предстало в особе Лелика.
Лелик — один из тех несуразных вечных недорослей, которые так никогда и не становятся взрослыми. Основным жизненным предназначением этого недотепы с невинными голубыми глазками сиротки Марыси было портить жизнь своим близким. Опорой же в земной юдоли он неизвестно почему избрал меня.
Сто раз проклинала я себя за то, что однажды, не иначе как в приступе полного умственного затмения, свела его с одним знакомым, которому срочно требовалась некоторая сумма денег на короткий срок. Не отдавая себе отчета в том, к каким последствиям это приведет, я пригласила их обоих к себе познакомиться и совершить сделку, поскольку у Лелика деньги были.
Пришли, познакомились, совершили. Речь шла о жалкой сумме в десять тысяч злотых. У Лелика они действительно были, но, как оказалось, лежали на пятипроцентном вкладе в сберкассе; знакомый высчитал, сколько Лелик потеряет за месяц, если снимет десять тысяч, получилось около пятидесяти злотых. Он обязался через месяц вернуть Лелику десять тысяч и еще пятьдесят злотых, и все было бы хорошо, но через пять дней Лелик вдруг решил, что эти деньги ему срочно нужны — то ли заплатить за комнату, которую он может снять на длительный срок у выезжающих за границу, то ли за машину, я так и не поняла из его хаотичных стенаний, в общем, без десяти тысяч — ему просто зарез! Десяти тысяч у меня не было, я чувствовала себя виноватой и перед Леликом, и перед знакомым, сколько нервов мне все это стоило — представить невозможно, а в результате оба имели ко мне претензии. Дело закончилось всеобщим недовольством, знакомый чуть не спятил, собирая по своим знакомым для Лелика десять тысяч, а Лелик ныл и канючил, что понес колоссальные убытки, пятьдесят злотых были спорными, а ему пришлось срочно продать немного долларов (хотя уж тут мы со знакомым были ни при чем) по исключительно низкой цене, а если бы не спешил, то получил бы за них на двести пятьдесят злотых больше, а может, даже и триста злотых, другими словами, судьба нанесла ему чрезвычайно болезненный удар, и вот так всю жизнь.
После этого я поклялась больше никогда, ни за какие сокровища в мире не иметь с ним дела.
Вот почему, когда позвонил Лелик и загробным голосом известил, что судьба нанесла ему очередной удар, моя реакция была весьма сдержанной.
— Нет, нет, я не могу по телефону, — конспиративным шепотом надрывался несчастный. — Ведь речь идет как раз о тех, ну помнишь, которые мне пришлось продавать по дешевке.
Я поняла, что он говорит о своих долларах, и опрометчиво предложила прийти ко мне и рассказать толком, раз по телефону почему-то нельзя.