— От супа на сегодня отказаться. Есть что-нибудь еще?
— Филейчики из свиной вырезки, их тоже надо подавать с пылу с жару.
Да, не очень удачное меню, подумала племянница, нет простора для маневрирования. Но кто знал, что именно сегодня дядюшка заявится домой в таком фатальном состоянии?
— Мозги до утра потерпят? — спросила она тетку.
— Нет, не выдержат. Они особенно вкусны в свежем виде. Я случайно на них напала, купила, радовалась, и вот…
— А филейчики?
— Филейчики и суп могут подождать и до послезавтра.
— В таком случае жарить гренки, а если потребуется обед, быстро пожарить и филейчики. Суп оставить на следующий день. А после закусок вы, тетечка, уже сориентируетесь, что предстоит — обед или ужин.
За их спинами Кароль, выйдя из спальни, куда можно было попасть из ванной, молча проследовал в кабинет. На нем были домашние брюки и короткий мохнатый халат — верный признак, что он не собирается в этот вечер выходить из дому.
Прервав совещание, тетка и племянница смотрели вслед хозяину. В кухонной части столовой появилась домработница.
— Конечно, мое дело маленькое, — начала она со своей обычной присказки, — но совсем не надо было пану Каролю заставать пани в его кабинете. Он этого не любит, потому сразу и надулся. А стол я уже накрыла, может, добавить еще угря в желе? Очень они их уважают.
— Я же не слышала, как он подъехал, — неуклюже оправдывалась Марина. — Езус-Мария, что теперь будет… А угря принесите.
Только теперь племянница заметила странное состояние тетки. Как-то слишком уж она нервничает, неадекватно случившемуся. Могла бы уже привыкнуть к поведению мужа. Значит, были дополнительные обстоятельства…
Рассуждения девушки прервал дикий рев:
— Какая зараза подбрасывает мне этот бульварный листок?! Немедленно убрать мусор! На моем рабочем столе такая дрянь! Уже в собственном доме негде приткнуться! Можно подумать, я в пустыне какой!!!
— Пан Кароль хочут пить, — спокойно догадалась Хелена и достала поднос.
У Марины дрожали руки, она не могла ни слова выдавить, хотя дикие рыки супруга и повелителя были еще не самым страшным. Вот когда он начинал по-змеиному шипеть, это означало крайнюю степень бешенства.
— Пусть пани не беспокоится, я сама налью, — вызвалась домработница. — Чаю или кофе?
— Все! Пусть заткнется.
— Проше бардзо, мне все одно.
Как всегда, чай стоял наготове, а кофе Кароль, к счастью, пил растворимый. На большом подносе свободно разместились и чашка кофе, и стакан чаю, и лимон, и сахарница, и молочник со сливками, и даже бутылка минеральной. На всякий случай, раз человек в пустыне. Из-за двери хозяйского кабинета доносились подгоняющие порыкивания.