Майор не преминул воспользоваться предложением, и мы очень продуктивно использовали потраченное на дорогу время.
В Лесничувке мы пошли на пляж, я показала майору место последнего преступления мафии. На ящике с механизмом лебедки висел новый амбарный замок. В море две рыбачьи лайбы занимались своим рыбачьим делом, на большом расстоянии от берега. Болека ещё не было.
Майор внимательно оглядел новый прочный трос.
— А где старый, сорванный? — недовольно спросил он. — Куда он делся?
— Думаю, полиция забрала. Конкретно сержант Гжеляк. Вы с ним уже виделись?
— Нет, я приехал вчера поздно, можно сказать ночью. В комендатуру я вообще не собираюсь заходить, мне надо встретиться с ним на нейтральной почве.
— Значит, вы оба придете ко мне в гости. Нет, не стоит, Зигмусь непременно заявится. А где вы остановились?
— Снял комнату в доме на центральной улице, сразу за аптекой. Приведите его ко мне.
— И Болека тоже приведу, — предложила я — Мне почему-то кажется, что все нити к нему сходятся, что он в центре столпотворения, кошмар тут в Крынице творится. Мы уже головы сломали, пытаясь понять, что же на этот раз собираются схимичить преступники, по всему видно — очень уж крупная афера, а я постепенно начинаю сомневаться, что дело в наркотиках.
— Правильно начинаете, — подтвердил майор и принялся надувать матрас. Я жутко заинтересовалась.
— Серьезно? Так в чем же тут дело, в конце концов? Что он возил в Берлин?
Майор не сразу ответил, занятый делом. Закончив надувать головную часть матраса, он заткнул клапан и только после этого пояснил:
— Наркотики. И не ради того, чтобы получить прибыль, им нужно держать парня в руках. А об истинной сути аферы я могу лишь догадываться. Думаю, гораздо больше о ней знает Роевский.
И майор приступил к надуванию второй части матраса.
Я так и всколыхнулась.
— Яцек упомянул бриллианты! Думаете, это возможно? На мой взгляд — вполне. Не такие кары, как за распространение наркотиков, а товар даже дороже. Если бы от меня зависело, я непременно выбрала бы алмазы. Они не портятся, а наркотики.., не знаю, может, со временем выдыхаются? И если вся их шайка занялась драгоценностями, если у них налажено дело, если оно приносит хороший доход.., а тут нашелся такой, кто хочет все загрести сам...
— Жадность человеческая не имеет пределов, — философски отозвался майор, сделав передых.
Жестом побуждая его закончить надувание, я взяла на себя продолжение беседы и с жаром возразила:
— Нет, ошибаетесь. Безгранична на этом свете лишь человеческая глупость. Впрочем, тут, думаю, замешаны одинаково и жадность, и глупость. Я себе это так представляю: побуждаемые тем и другим, они решили ограбить собственную шайку, одновременно запутав в это дело Болека, подставить его, понимаете? Вцепятся в него негодяи — куда подевал сокровища? А Болек им не скажет, ведь он никуда их не девал. Вот его и пристукнут. Может, открыто, может, организуют смерть в катастрофе.., а удобнее всего, если Болек утонет. Удобнее для других негодяев, тогда можно предположить, что сокровища утонули вместе с нйм.