— Кран? Зачем?
— А как поддерживать чистоту в помещении, где установлены гробы?
Ну все, пропала я. Зигмусь непременно распишет чудо-склеп всем родичам, и на меня смертельно обидятся и наша тетка, и сестра Зигмуся, ну да что теперь поделаешь? С трудом различая дорогу сквозь слезы, выступившие от смеха, я наконец включила газ и освободила поворот. Хорошо, что в Крынице движение не очень оживленное.
По дороге я рассказала парню о подключении к делу сержанта полиции.
Болек поначалу обрадовался.
— Здорово! Второй свидетель, к тому же полицейский.
Однако, немного подумав, встревожился.
— А что, если он с ними снюхался? Знаете ведь, как бывает, кто-то из секции наркотиков получает взятки...
— Наверняка получает, — успокоила я парня, — иначе у нас так буйно не процветал бы этот наркобизнес. Но не волнуйся, в Морской Крынице нет секции наркотиков.
— Ну тогда другое дело, — утешился Болек. — И очень хорошо получается, поднимем шум снизу, наверху не так просто будет его приглушить. Неплохо, неплохо... Если ещё мне повезет, может, и выйду сухим из воды, жив останусь. При благоприятных обстоятельствах...
— Благоприятные обстоятельства мы потом обсудим общими силами.
Сержант появился сразу же, не заставил себя ждать. Очень тактичным оказался этот молодой человек, не стал приставать к Болеку с бестактными расспросами об его участии в контрабанде наркотиков, а сразу перешел к медведю.
— Времени у меня в обрез, — как-то загадочно обронил он, — действую я неофициально и потому прошу не предавать огласке мое участие. А ну, быстренько!
Игрушечный медвежонок панда был так прекрасен, что рука не поднималась его распарывать. Болек успокоил меня — собственноручно зашьет так, что и следа не останется. И все равно в разрушительной работе я не стала принимать непосредственного участия, лишь наблюдала с любопытством за действиями сообщников. Они вспарывали игрушечный живот так аккуратно, с такой деловой сосредоточенностью, словно производили сложную хирургическую операцию на живом человеке, осторожно, по кусочку раздвигая в стороны мех и обнажая внутренности медвежонка.
Под меховым покрытием в медведе обнаружилось множество кубиков эластичной губки, и ничего больше.
Удар обухом по головам не произвел бы такого впечатления, как вышеприведенное открытие. Мы самым внимательнейшим образом рассмотрели через мою филателистскую лупу каждый кубик, нюхали их, лизали и даже пытались пожевать, подвергая риску собственное здоровье, если бы в кубиках оказался наркотик. Нет, не оказался, самая обычная губка без каких-либо посторонних примесей.