Павлик немного оживился.
— Когда она тебе это сказала? Почему я не знаю?
— Ты еще из школы не вернулся. А я не успела сказать, тебя сразу запрягли в работу. Сам знаешь, потом разговаривать не было никакой возможности. Какая все-таки страшная вещь ремонт!
— А что она еще говорила?
Кончив стелить свою постель, Яночка тоже при села на ее край.
— Сказал — раз о посылке ничего не знает, значит, она заграничная. Сказал — того подозрительного почтальон не знает и не представляет кто это, хотя бабуля его красочно описала. А бабуле все это показалось еще более подозрительным, она знает, как должны выглядеть заграничные посылки, а та совсем на них не похожа.
— А если и заграничная, то еще больше подозрительная, — убежденно заметил мальчик, но Яночка перешла уже к следующему подозрительному моменту:
— Как ты думаешь, зачем она там, на чердаке, двигала корзину? Прятала туда посылку? Тайны всегда действовали на Павлика вдохновляюще. Вот и теперь он забыл об усталости и целиком переключился на непонятную историю посылкой.
— Зачем ей лезть в корзину? Ведь она битком набита пустыми банками-склянками. А в посылке судя по словам бабули, никак не могла быть банка. Да мы и сами видели, вспомни.
— Конечно, зачем бы ей прятать так старательно какую-то банку? — согласилась Яночка, задумчиво глядя в темноту за окном.
Павлик тоже уставился туда, и, возможно, имен но темнота вдохновила его, ибо он высказал дельное соображение:
— Если это была банка с вишневым вареньем... еще можно понять. А вдруг она прятала ее от сыночка, чтобы не сожрал?
— Ты не о варенье думай, а о том, как ей жизнь отравить, — одернула сладкоежку-брата строгая сестра. — Я ничего путного придумать не могу.
— Я тоже, — вздохнул Павлик. — Дом рушится... рушится дом, ничего нового в голову не приходит, — безнадежно махнул рукой мальчик, сознавая всю слабость этой устаревшей концепции.
— Надоело! — фыркнула Яночка. — И грымза привыкла, и даже бабушка.
— Бабушка не привыкла, просто мы переключили ее на почтальона, а сама идея что надо! — воодушевился вдруг Павлик. — Только завыть надо теперь посильнее, как-то убедительнее... А грымза не привыкла, а тоже была занята охотой на почтальона.
Подумав, Яночка согласилась:
— Почему бы и не повыть немного? Сколько мы с тобой не выли? Кажется, целых четыре дня? Самое время. А она там еще чем-то трещала, помнишь?
— Да, надо посмотреть, чем там можно трещать. Решено, лезем на чердак!
Перспектива ночной вылазки так вдохновила Павлика, что он совсем забыл об усталости, будто и не таскал весь день тяжести. Чердак притягивал мальчика с таинственной силой, столько там было еще неисследованного! Как он не подумал об этом раньше? Может, именно там хранится ключ к разгадке непонятных событий.