— Молодец, — одобрил он, поглаживая ее колено своей белой рукой. — Ты должна простить своего отца. Он — из того поколения, которое не понимает, что женщина может делать то же, что и мужчина.
«Но женщина не может делать все, что мужчина!» Ева была готова рассказать ему о страшном эпизоде на пруду, но вдруг решила не делать этого. Если она признается, что ей было страшно, она упадет в глазах Тревора. По крайней мере, так ей казалось. «Очень хорошо провозглашать равенство на интеллектуальном уровне, — подумала она, — но что касается силы и выносливости… Женщина всегда была слабее мужчины».
Ева изменила тему разговора, направив его на Тревора. Несколько месяцев назад его обошли при назначении декана факультета. Тревор очень расстроился, но с поддержкой Евы он преодолел разочарование. Он сказал, что в университете ходили слухи, что профессор, назначенный вместо него, оказался не соответствующим этой должности и на кафедре английской литературы им все недовольны. Ева проявляла к Тревору всяческое внимание и сочувствие, но не могла отделаться от мысли, что выйди она замуж за него — и ей придется до конца жизни вот так вежливо выслушивать его жалобы. «Не будь стервой, — сказала она себе. — Тревор очень чувствительный человек, который нуждается в одобрении и поддержке и который падает духом, когда его обходят вниманием». До сегодняшнего дня она была рада угождать ему.
К радости Евы, родители нарушили их уединение. Ужин был готов, и они сели за праздничную трапезу. Блюда явились вершиной кулинарного искусства. Мать была потрясающей хозяйкой. Она приготовила индейку под соусом из грецких орехов и гусиные потроха с подливкой, глазированный окорок с вишнями и чесноком. Овощные блюда выглядели как дворцы. Грибы с миндалем красовались в окружении шалота, нежных пучков лука-порея и ароматных жемчужных луковиц. Кочанчики брюссельской капусты разместились на белом поле из риса, а целый кабачок был нафарширован свининой, приправленной имбирем.
Домашние соленья Сьюзен включали грецкие орехи, оливки и укроп, а в соусе сочетались клюква и апельсиновые корки, придавшие пикантный запах и вкус. Тед открыл красное и белое вино. Они выпили за здоровье Стивена, находящегося по другую сторону океана.
К концу ужина ни у кого уже не оставалось места для десерта, поэтому сначала решили открыть подарки. Они перешли в гостиную, и Ева замерла от восхищения.
— О Боже! — воскликнула она. — Когда я упомянула о том, что мне нужен тренажер, чтобы сохранять форму, я никак не ожидала, что вы мне его купите. Спасибо вам обоим, большое спасибо!