Линкс завороженно смотрел, как его ребенок сосет материнскую грудь.
— Ты устала?
— Нет, нет. Я так переполнена счастьем, что усталости нет места.
Зачем она так сказала? Если бы Джейн призналась, что утомлена, его дальнейшие слова прозвучали бы очень логично.
— Я назначил Грейс Мюррей няней нашего сына. Она опытная женщина и сумеет помочь тебе.
Лицо Джейн потемнело, и она прижала ребенка к себе.
— Мне никто не нужен. Я хочу сама ухаживать за своим сыном.
Линкс ласково отбросил прядь шелковистых волос ей на спину.
— Милая, возможно, ты и не хочешь помощи, но она тебе нужна. Малыш всю ночь не дает тебе уснуть. Сколько времени ты сможешь так выдержать? Джейн, ребенок все равно останется с тобой. Грейс будет выполнять только твои указания. Разве не разумно, если она присмотрит за нашим сыном ночью и позволит тебе отдохнуть после того, как ты провела с младенцем целый день? Она даже сможет оставаться в детской на ночь.
— Но его надо кормить и ночью, — не сдавалась Джейн.
— Возьмем ему кормилицу. Бог мой, ты же не можешь ухаживать за ним днем и ночью!
— Хочу и буду! — громко произнесла Джейн и вызывающе взглянула на него.
Линкс растерялся, одновременно восхищаясь и злясь.
— Ты выкрикиваешь эти чертовы слова, словно боевой клич! Ты вообще не собираешься поступаться своими принципами?
Некоторое время они в упор смотрели друг на друга, но на этот раз Джейн была полна решимости не опускать глаз первой. Затем уголки ее губ дрогнули.
— С твоей стороны, лорд де Уорен, это и так большая уступка, раз ты идешь на компромисс с женщиной/Хорошо, я согласна. Пусть Грейс будет няней, пусть даже делит с нашим сыном комнату, но я настаиваю на том, чтобы днем и ночью кормить его приносили ко мне, и ни к кому больше.
Линкс добился того, чего хотел, и поэтому великодушно согласился:
— Будет так, как ты скажешь. — Он убрал прядь огненно-рыжих волос с ее виска, и в его глазах заплясали озорные огоньки. — Твое упрямство и своеволие чертовски привлекательны. Люблю, когда мне бросают вызов.
Она обвела кончиком языка пересохшие губы.
— А ты думал, что безобидный маленький котенок, с которым ты обручился, совсем лишен коготков? Нет, я не безобидный котенок, а мать детеныша Рыси. Я не только фыркаю и царапаюсь, но могу еще и кусаться.
Наблюдая за движением ее языка, Линкс почувствовал, как его мужское естество начало твердеть. Обжигающее горячее желание разлилось по всему телу. Его плоть налилась кровью, готовая взорваться. Впервые он возжелал эту женщину. «Мою женщину», — напомнил Линкс себе. Она, без сомнения, была ему желанна, но еще несколько дней недоступна.