— В довершение всего, она обладает даром целительницы, — улыбнулась Джори. — Это просто счастье, что у нас есть Джейн.
— Нет, это мне повезло, — не согласилась Джейн. — Для меня большая честь стать членом семьи де Уоренов. Вы приняли меня такой, какая я есть.
Наместник взглянул на племянника и смущенно покачал головой:
— Джейн понятия не имеет, какое она сокровище. Такая женщина дороже любых драгоценностей.
Она вспыхнула от удовольствия и сделала знак Грейс Мюррей, чтобы та унесла ребенка.
— У Дамфриса просто бесценный управляющий. Так случилось, что он приходится мне отцом, и он позаботится, чтобы вам было удобно, милорд. Мой брат Эндрю, исполняющий обязанности помощника управляющего, приготовит для вас комнату и ванну и исполнит все ваши пожелания. Увидимся в зале за обедом, милорд…
— Джон, — напомнил ей граф Суррей.
После двух дней пребывания в замке Джон де Уорен уже не выглядел таким усталым и измученным. Джейн прописала ему бальзам из пижмы, смешанной с яйцами и медом, который оказывал тонизирующее действие на престарелого графа.
Как бы то ни было, на третий день наместник начал неофициальное расследование того, что произошло на поле боя. Когда Тэффи сообщил Джейн, что де Уорен желает побеседовать с ним и с Томасом, она и Джори попросили у графа разрешения присутствовать при допросе. Джон, который ни в чем не мог отказать Джори, согласился.
Сначала он расспросил Томаса, поскольку тот был старшим оруженосцем Линкса.
— Я ничего не помню, милорд. Я следовал за лордом де Уореном, держась, как всегда, справа от него. А потом — ничего. Следующее, что помню, — я бреду, спотыкаясь, по полю среди мертвых, и у меня такое чувство, будто в моей голове гудит колокол. Я не соображал, где я и кто я, пока младший брат леди Джейн не нашел меня и не привел в лагерь.
Джейн прикусила губу. Как смело действовал Кейси!
Джон де Уорен обратился к Тэффи:
— Я хотел бы выслушать твой рассказ о том, что произошло.
— Мы втроем ринулись в бой. Я сражался слева от лорда, а Томас справа. В какой-то момент я оглянулся и заметил, что он исчез. Я боялся, что Томас пал в бою, но вскоре увидел, что он вернулся, и обрадовался. Мне без особого труда удалось пробиться сквозь гущу врагов, а когда я повернул коня, то не обнаружил ни Томаса, ни лорда де Уорена. Я был вынужден сражаться один и во время битвы не видел ни того ни другого…
Расстроенный Джон вызвал Монтгомери, который тоже не мог ничего добавить к рассказу оруженосцев. Он сообщил наместнику, что расспросил всех рыцарей де Уорена, но никто не смог пролить свет на обстоятельства, при которых их лорд получил тяжелейшую рану.