Нежданная любовь (Хейер) - страница 113

— Пойдем им навстречу? Спутник Обри — лорд Деймрел, наш ближайший сосед. Думаю, Обри пригласил его засвидетельствовать вам почтение.

Шарлотта согласилась, но испуганным голосом, который Венеция приписала ее обычной робости и предпочла игнорировать. Однако Шарлотта думала не о незнакомце — она боялась собак, прыгающих вокруг лошадей. Деймрел передал поводья Обри и спешился. К ужасу бедной Шарлотты, три собаки побежали прямо к ней. Она инстинктивно отпрянула, но спаниели не только не укусили ее, а стали вилять хвостом перед Венецией с таким восторгом, словно не видели ее несколько недель.

Обри подозвал их свистом, и Шарлотта с облегчением увидела, что он поехал к конюшням и собаки побежали следом.

Деймрел, легкой походкой приблизившись к двум леди, встретился глазами с Венецией, прежде чем окинуть Шарлотту быстрым оценивающим взглядом. Взволнованная встречей Венеция приветствовала его с легкой дрожью в голосе:

— Доброе утро! Мой скверный младший братец, очевидно, опередил меня и уже сообщил новости. Мне остается только представить вам мою невестку. Это очень приятная задача, но я так надеялась вас удивить! Шарлотта, это лорд Деймрел — наш добрый друг и сосед.

Она с удовольствием отметила, что Шарлотта протянула руку Деймрелу и обменялась с ним традиционными фразами, не проявляя излишней робости. Бедняжка была настолько нервной и скованной, разговаривая с ней и Обри, что Венеция начала опасаться, как бы она не произвела плохое впечатление на соседских джентри. Венеция не слишком заботилась об этикете и мало знала свет, но, будучи достаточно проницательной, она понимала, что таинственность, которой Конуэй облек свой брак, может послужить богатой пищей для сплетен обществу Норт-Райдинга, поэтому Шарлотте следует вести себя так, чтобы не давать ни малейшего повода думать, будто за этим странным союзом кроется какой-то постыдный секрет. Но в ее поведении с лордом Деймрелом нельзя было усмотреть чего-либо предосудительного: Шарлотта могла быть робкой и ограничиваться в разговоре банальностями, но даже такой строгий критик, как леди Денни, нашел бы ее вполне хорошо воспитанной.

Она направилась к дому вместе с Деймрелом, и вскоре Шарлотта уже весело болтала о Париже и Камбре, о воскресных поездках в Лоншан, о приемах в штаб-квартире лорда Хилла, о его доброте и о том, как хорошо он отзывался о Конуэе. Удивленная этой метаморфозой Венеция быстро поняла, что дело заключалось не в инстинктивном кокетстве Шарлотты, а в ловком обращении ее собеседника. Она могла только удивляться, восхищаться и одновременно радоваться и печалиться. Ей стоили стольких сил безуспешные попытки развеселить Шарлотту, а Деймрел проделал это за пять минут знакомства и без очевидных усилий. Он даже заставил ее рассмеяться, заметив, когда она рассказывала о парижских покупках: