– Я благодарю небо лишь за одно! – воскликнула Джудит. – Я имею в виду то, что пройдет совсем немного времени, и у вас уже больше не будет никаких прав мне угрожать или вмешиваться в мои дела! По крайней мере в этом вы, лорд Ворт, можете быть уверены: как только истечет срок вашей опеки надо мной, я не соглашусь вас видеть снова ни за что на свете!
– Премного благодарен! Вот теперь вы дали полную волю своему темпераменту. Больше говорить нечего! – произнес граф; он повернулся и распахнул перед собою дверь. – Через минуту будет готов ваш экипаж, мадемуазель.
Джудит направилась к двери, но не успела до нее дойти, как в комнату вбежал Перегрин, очень разгоряченный и гораздо больше взъерошенный и запыленный, чем его сестра.
– Черт побери! Что тут происходит? – потребовал он разъяснений. – Я был уверен, что ты уже на полпути в Брайтон! Могу тебе сказать, что мне просто ужасно не повезло!
– Лррд Ворт, – изо всех сил сдерживая свой голос, проговорила Джудит, – счел нужным заявить, что наша гонка кончилась. Его достоинству претит видеть, что его воспитанница сама правит экипажем на Брай-тонской дороге.
– Да какое нам до этого дело! – возмутился Перегрин. – Черт побери, Ворт! Так ведь мы заключили пари! Остановить мою сестру сейчас вы просто не можете!
– То, что мне надо вам сказать, я скажу вам потом, – ответил Ворт раздраженно. – Мисс Тэвернер! Я вас жду, чтобы помочь вам сесть в дилижанс.
– Можете продолжать свое путешествие, лорд Ворт, – произнесла Джудит. – Когда со мною мой брат, мне ничья другая защита не нужна.
– Это мы уже видели, – язвительно заметил граф. – Ну что же, мисс Тэвернер! Я вас предупредил, что заставлю вас меня слушаться.
Граф шагнул вперед, но перед ним мгновенно возник Перегрин. Сжав кулаки, Перри резко сказал:
– Я, сэр, предупреждаю вас, чтобы вы оставили мою сестру в покое!
– Боюсь, ваш столь благородный жест, предназначенный для меня, – пустая трата времени, – спокойно произнес Ворт. – Успокойте себя простой мыслью, если бы вас стукнул я, вы бы очень пожалели, что вызывали меня на это.
Мисс Тэвернер оттолкнула брата.
– Не устраивай сцены, Перри, умоляю тебя! Я готова пойти с вами, лорд Ворт!
Граф поклонился. Джудит вышла следом за ним из комнаты, и через пару минут граф уже помогал ей подняться в ожидавший на улице дилижанс. Дверца его захлопнулась; она услышала, как ее опекун отдает распоряжение почтальонам, и забилась в угол, ощущая, как лошади рванулись с места.
Джудит заметила, что вся дрожит и никак не может сосредоточиться. В горле у нее стоял горький комок. Все ее удовольствие от жизни в Брайтоне разом исчезло. Ей казалось, что более несчастного существа, чем она, нет на всем белом свете. Она не собиралась оправдывать свое поведение. Уже в Хорлее Джудит полностью осознала все неприличие своего поступка. Сейчас же она испытывала горькое чувство разочарования, понимая, что целиком заслужила осуждение Ворта. Теперь наверняка он мог думать о ней только с отвращением. Он не постеснялся подвергнуть ее унижению и обращался с ней только с ненавистью и презрением. Ничего удивительного, что она потеряла над собой контроль, слушая его: его поведение было просто непростительным. То теплое взаимопонимание, которое, казалось, начало устанавливаться между ними, теперь потеряно окончательно. Джудит это было все равно; и если только граф не попросит у нее прощения, она никогда не сможет больше видеть его без чувства резкого протеста. А в том, что Ворт никакого прощения никогда у нее просить не станет, Джудит была глубоко уверена. Ее репутация в его глазах была полностью испорчена. Теперь она считала его гнусным, наглым, стремящимся всеми командовать. Себя же Джудит в этот момент оценивала ничуть не лучше, чем вульгарную леди Лейд.