— Ну разумеется. Я буду только рада ее обществу, — откликнулась Серена. — Может быть, Эмили захочет проехаться вместе со мной верхом?
Это предложение было мгновенно одобрено миссис Флур, которая решила нанять для внучки смирную верховую лошадку. Сама Эмили, казалось, была польщена приглашением покататься верхом с такой наездницей, как леди Серена. Но в то же время ее мучил страх, что придется преодолевать всякие препятствия или садиться на строптивую лошадь. К счастью, ей досталась тихая, даже чуть-чуть вялая кобылица, и Серена, знавшая ограниченные возможности девочки, ездила с ней только на такие верховые прогулки, которые устраивали Фанни. Когда выпадал удобный случай, она добросовестно старалась научить Эмили, как выполнять обязанности хозяйки большого поместья. Однако вопросы, которые та застенчиво задавала, и замешательство, в которое приводили ее многие ответы Серены, говорили о том, что вряд ли Эмили станет хорошей хозяйкой. Было ясно, что Ротерхэм, сам не заботившийся о внешних приличиях и не любивший формальности, все еще принятые в знатных семьях, был просто равнодушен к тому, что его невеста не знала многих вещей, которые любая девушка его круга усваивала с молоком матери.
Наступил август, а Эмили все еще оставалась в Бате. Любой посторонний наблюдатель сказал бы, что она снова обрела цветущий вид, но миссис Флур, глядя своему домашнему врачу прямо в глаза, заявила, что малышка все еще нездорова. Доктор любезно согласился с ней, и стоило Эмили однажды чуть-чуть закашляться, озабоченно покачал головой и, разъяснив, как неразумно не обращать внимания на кашель, прописал той магнезию и хлебный пудинг.
Майор Киркби, которому теперь приходилось сопровождать Серену в компании с Эмили, сказал однажды Фанни, что не может понять, почему его невеста привязалась к девочке. Он согласен — это хорошенькое юное создание, однако глуповатое. Вдова объяснила, что дело в доброте Серены. Эмили всегда смотрела на дочь графа Спенборо с почтительным восхищением, и поэтому Серена просто пожалела девочку. Но такое объяснение майора не удовлетворило.
— Все это очень хорошо, но, кажется, Серена сама поверила в то, что несет что-то вроде ответственности за мисс Лейлхэм. Она то и дело говорит Эмили, как ей следует вести себя в тех или иных обстоятельствах.
— Не стоило бы, — вырвалось у Фанни. — Пусть лучше Эмили ведет себя настолько неуклюже, чтобы лорд Ротерхэм почувствовал к ней неприязнь. А иначе она будет очень несчастна, если выйдет за него замуж. Удивительно, как Серена этого не понимает?