Ротерхэм бесчувственный человек, с таким необузданным характером, и он совсем не привязан к детям своего кузена, так что неизвестно еще, знает ли он их в лицо. Он раздает указания повелительным тоном и совершенно не считается с ее желаниями. Сам-то он обладает огромным состоянием и поэтому не понимает, с какими трудностями приходится сталкиваться тем, кто пытается вести мало-мальски сносную жизнь на жалкие подачки. Он считает, что она должна лучше вести дела. И именно он настоял, чтобы отослать Джерарда в школу, хотя дорогой доктор Райд объявил, что бедный мальчик слишком слаб физически, чтобы выжить в суровых условиях Итона. Ему было бы все равно, уверяла миссис Монксли, даже если бы Джерард умер там. Но на удивление всем тот выжил. Чарли, конечно, всегда был крепким ребенком, и за него мать не боялась. Но сейчас Ротерхэм говорит, что настало время и бедному Тому присоединиться к своему брату. Она пыталась, но так и не смогла убедить его, что для нее безумно дорого обучать двоих сыновей в Итоне. Ее кошелек то и дело подвергался опустошению, и плата за обучение, уверяла она, еще только малая часть всех расходов. Теперь о девочках. Если не считать его заявления о том, что ему непонятно, почему Сьюзен должна быть представлена в свете, и унижения, которому он подверг Маргарет, когда объявил ей, что будет разговаривать с ней только после того, как она прекратит хихикать, обращаясь к нему, он вообще не обращал внимания на них. А о существовании малышки Лиззи он, скорее всего, просто забыл — он никогда не мог вспомнить ее имени.
Дамы из семейства Карлоу, слушая речи миссис Монксли, сочувствовали ей и соглашались, что ей очень трудно, при этом Фанни вела себя более искренно, чем Серена. Серена же чувствовала, что поведение Ротерхэма было в какой-то мере оправдано. Да, соглашалась она, Ротерхэм не делал скидку на трудности, испытываемые женщиной, которая осталась с шестью детьми на руках. Но, как и он, Серена не выносила глупости, а миссис Монксли была так глупа! Однако девушка признавала, что он недобр к Джерарду, к которому относился с пренебрежением, и совсем уж равнодушен к младшим членам семьи. Леди Силчестер разделяла это мнение, но находила оправдание для Ротерхэма — ведь джентльменам всегда не нравится, когда к ним пристают дети, и что нельзя ожидать от такого заядлого спортсмена, как Ротерхэм, любви к Джерарду, у которого нет ни тяги к спорту, ни храбрости и который к тому же очень плохо сидит на лошади. Но даже она не могла отрицать, что ее брат не сказал также ни слова одобрения, когда крепыш Чарли, приехав единственный раз в Делфорд, проявил себя настоящим храбрецом и совершил массу сумасбродных поступков, начиная от попыток оседлать самых необъезженных лошадей своего опекуна и кончая падением с крыши конюшни и переломом ключицы. Чарли еще повезло, что он сломал только ключицу, сказал Ротерхэм и предупредил, что ему придется гораздо хуже, если он снова попытается влезть на жеребца.