Фанни встревожилась, однако, к счастью для нее, обстоятельства сложились так, что этот план не был осуществлен. Ротерхэм приехал из Клейкросса в своем экипаже и остановился у ворот Вдовьего дома как раз в тот момент, когда Серена верхом на кобыле приблизилась к воротам с противоположной стороны. Маркиз придержал лошадей и подождал, пока она не подъедет поближе. Серена выглядела великолепно в строгой черной касторовой шляпе мужского покроя с высокой тульей и твердыми загнутыми полями. Но выражение ее лица предвещало бурю. Заметив это, Ротерхэм сказал:
— Доброе утро, Серена! Кто же этот несчастный, который навлек на себя твое неудовольствие?
— Мой кузен, — отрывисто бросила молодая женщина. — Ему давно пора понять, что некоторые обычаи существуют в Милверли уже столько лет, что не ему их пересматривать.
— Мне жаль его!
Ее пылающие глаза, внимательно оглядывавшие пару хорошо подобранных гнедых, запряженных в его экипаж, остановились на лице маркиза и сузились.
— Разве леди Спенборо ожидает тебя? Она не говорила мне об этом, да и я не получала от тебя письма за исключением той записки, в которой ты написал, что заедешь в Клейкросс.
— Ты и не могла получить это письмо, так как я его не писал.
— С твоей стороны было бы уместно сначала узнать, сможем ли мы принять тебя.
— Прими мои извинения! Мне как-то не пришло в голову, что ты так скоро окунешься в вихрь развлечений.
— Конечно, это не так. Но…
— Не волнуйся! Я не займу у тебя много времени.
— Надеюсь. Но боюсь, что тебе придется задержаться здесь дольше, чем хотелось бы. Я должна переодеться, прежде чем смогу уделить тебе внимание. Ты найдешь леди Спенборо в гостиной.
Она пришпорила лошадь и въехала в ворота. Ротерхэм неспешно последовал за ней и уже через несколько минут пожимал руку Фанни. Та пробормотала, что надо позвать Серену, однако маркиз прервал вдову:
— Я встретил ее у ворот, и она была вне себя от ярости. Не завидую вам.
— Я очень привязана к Серене, лорд Ротерхэм, — с достоинством сказала Фанни.
— И посему отвергаете мое сочувствие?
— Думаю, вы не знаете — и никогда не знали — ее истинную натуру! — ответила Фанни, трепеща от собственной смелости.
— О, я отлично знаю ее достоинства! Она не пропадет, даже если полностью обанкротится.
На это Фанни не решилась ответить. После короткого молчания он спросил с резкостью, всегда пугавшей ее:
— Она что, на ножах со Спенборо?
Вдова замешкалась с ответом. Ротерхэм взял со стола книгу и принялся лениво ее перелистывать. Потом поднял голову и посмотрел на Фанни испытующе:
— Я жду ответа.