Но к концу февраля и это небольшое развлечение окончилось, так как Лейлхэмы вернулись в Лондон. Леди Лейлхэм не могла вынести более трех месяцев деревенской жизни. Только школьники остались в Глостершире, в доме в лучшей части города, снятом лордом Уолтером на этот сезон. «Специально для моих выездов!» — с гордостью объявила Эмили.
— Твой папа очень добр к тебе, — улыбнулась Серена.
— О да. И бабушка тоже, конечно. Как бы мне хотелось, чтобы она увидела меня в бальном платье!
— Как я понимаю, твоя бабушка живет не в Лондоне?
— Нет, она живет в Бате. И я ее очень люблю! — воскликнула Эмили странно вызывающим тоном.
В марте Фанни начала страдать от невралгии. Джейн приехала навестить ее, но этот визит был подпорчен ее снисходительно-благосклонным видом, создававшим впечатление, будто знатная дама снизошла до своих захудалых родственников. У Джейн появились чванливые манеры, к тому же у нее хватило глупости выговорить Серене, что ей неуместно разъезжать верхом по всей округе в сопровождении только одного слуги:
— Спенборо это не понравилось. Я сказала ему, что при случае намекну тебе об этом.
— А теперь намекни ему от моего имени, — взвилась Серена, — что я не дочка адвоката на выданье!
Это была лишь одна из многочисленных стычек. Между двумя домами ощущалась тревожная напряженность, часто возникали ссоры. Серена все чаще срывалась, несколько раз она оборвала Фанни. Наконец однажды в дождливый день она обнаружила вдову тихо всхлипывающей у камина в своей спальне.
— Фанни, милая, в чем дело? — встревожилась Серена.
— Нет-нет, все хорошо, — шмыгнула та носом, пряча лицо. — Пожалуйста, не надо… Я не хотела… просто мне немного грустно.
Серена опустилась перед ней на колени и бережно взяла руки Фанни в свои ладони.
— На тебя это не похоже. Уверена, должна быть какая-то веская причина. Фанни, не потому ли ты плачешь, что я рассердилась на тебя?
— Нет, конечно. Я не хотела сердить тебя. Просто такая глупая!
Серене стало очень стыдно, и она принялась утешать Фанни, поглаживая ее по спине, чтобы та поскорее успокоилась.
— Я просто отвратительна! Обрушиться на тебя просто потому, что меня взбесил Хартли! Конечно, ты вправе сердиться на меня.
Фанни вытерла слезы:
— Это глупо с моей стороны. Я ведь знаю, как тяжело тебе выносить кузена Хартли. Да и Джейн стала такой заносчивой. Даже я это чувствую. А каково тебе наблюдать, как она ведет себя, будто прожила в Милверли всю свою жизнь! Ротерхэм говорил мне однажды, что тебе не следует оставаться здесь. И он совершенно прав.
— Много он понимает! — презрительно бросила Серена.