– Нет, – ответил он. – Возможно, впрочем, я не уверен, что она что-то там и писала, но я был просто не в состоянии прочесть больше, чем первую страницу ее письма, да и то с великим трудом, поскольку она просто залила письмо слезами! Вторая же страница привела меня в полное замешательство, так как она не только обильно рыдала над ней, но и неоднократно вычеркивала слова и строчки – без сомнения желая сократить мои почтовые расходы!
Ее глаза становились все шире от удивления по мере того, как она выслушивала его пояснения, но, хотя она и была шокирована его безразличием, она невольно почувствовала, что он забавляет ее. Поэтому она произнесла почти весело:
– Да вы просто редкий человек, мистер Карлтонн! Вы получаете письмо от тетушки вашей подопечной, письмо, написанное в исключительном волнении, и вы, я уверена, не делаете ни малейшего усилия ни для того, чтобы постараться прочесть эту злополучную вторую страницу, ни – если пятна от слез действительно не дают возможности что-то разобрать – чтобы отправиться в «Чартли» и выяснить ситуацию!
– Да, поначалу мне показалось, что мне действительно предстоит эта ужасная необходимость поехать в «Чартли», – согласился он. – Но к счастью, на следующий день пришло письмо от Айверли, которое оказалось коротким и понятным. В нем сообщалось, что Люсилла находится в Бате, что ее тетушка слегла от потрясения и что, если я хочу спасти свою подопечную из цепких рук коварной интриганки, называющей себя мисс Уичвуд, я должен немедленно отправиться в Бат.
– Да это просто возмутительно! – в гневе воскликнула Эннис. – «Называющей себя мисс Уичвуд» – это же надо! И какие это я могу замышлять коварные интриги в отношении Люсиллы, хотелось бы мне знать?!
– Об этом он ничего не написал.
– Если ему было известно, что Люсилла живет у меня, значит, он написал вам уже после возвращения Найниэна из «Чартли», в противном случае он не знал бы ни куда она отправилась, ни как меня зовут! И это после того, как Найниэн передал миссис Эмбер мое письмо, в котором я сообщила ей об обстоятельствах моей встречи с Люсиллой и просила ее разрешить племяннице погостить у меня в течение нескольких недель! Хотелось бы знать, почему, если уж она сочла меня коварной интриганкой, она все-таки послала сюда сундуки с одеждой Люсиллы. До чего же, должно быть, глупа эта женщина! Но Айверли! Как он осмелился написать обо мне такое! Если он разговаривал с Найниэном в том же духе, то я не удивляюсь, что Найниэн с ним рассорился.
– Ваши слова, мэм, ничуть не понятнее, чем письмо Клары Эмбер! – язвительно заметил мистер Карлтонн. – Какое отношение имеет Найниэн ко всей этой чехарде?