– О леди Омберсли! Так приятно! Так любезно с вашей стороны!
Она была готова разрыдаться от сознания, что ей, там недостойной, оказано столько доверия. Она очень надеялась, что ее светлость никогда не узнает, что пригрела змею на груди; и скорбно сетовала на недостаток решимости противостоять лести мисс Ривенхол. Ведь всего два дня назад мисс Эдцербери разрешила мистеру Фонхоупу присоединиться к их прогулке в Грин-Парке и, более того, не возражала, когда он с Сесилией отстал. Правда, леди Омберсли не говорила ей о несчастном увлечении Сесилии и не приказывала не подпускать мистера Фонхоупа к своей дочери, но мисс Эдцербери была дочерью священника (благополучно скончавшегося), который придерживался строгих и суровых правил, и знала, что такая игра словами только усугубляет ее испорченность.
Эти размышления прервала леди Омберсли. Взглянув в сторону карточного столика в другом конце комнаты, она громко зашипела:
– Я убеждена, что нет необходимости говорить вам, мисс Эддербери, как недавно мы были озабочены одним из этих капризов молодых девушек. Я больше ничего не скажу, но, думаю, вы поймете, как меня радует предстоящий приезд племянницы. Сесилия очень одинока, а ее сестры еще малы, чтобы составить ей подходящую компанию. Надеюсь, что, стараясь сделать пребывание Софии у нас приятным – так как бедняжке будет тяжело поначалу в такой большой семье – и руководя ее поведением в Лондоне, она сможет придать другое направление своим мыслям.
Такое предположение раньше не приходило в голову мисс Эддербери, и она тут же ухватилась за него в уверенности, что все произойдет так, как предсказала леди Омберсли.
– О да! Конечно, – вскричала она. – Что может быть лучше? Это так великодушно, ваша светлость… Я узнала от мисс Ривенхол… Она такая милая девочка, посвятит всю себя своей несчастной кузине! Когда, по-вашему, прибывает мисс Стэнтон-Лейси, дорогая леди Омберсли?
– Сэр Горас не смог точно назвать мне дату, – ответила леди Омберсли, – но как я поняла, он собирается немедленно отплыть в Южную Америку. Так что без сомнения моя племянница очень скоро приедет в Лондон. Пожалуй, я завтра же прикажу приготовить ей комнату.
София появилась на Беркли-Сквер почти неделю спустя после Пасхи. Единственным известием, полученным ee тетей за десять дней, прошедших после визита сэра Гораса, была короткая записка от него, подтверждающая информацию о том, что его отплытие немного задержано, и уведомляющая, что вскоре прибудет племянница. Цветы, которыми Сесилия украсила комнату кузины, завяли, и их пришлось выбросить; а мисс Ладсток, педантично аккуратная экономка, дважды проветрила простыни, прежде чем в один светлый весенний день у дверей дома остановилась четверка лошадей, запряженная в забрызганный грязью экипаж.