– Ах, как чудно, – сказала Кэтрин. – Мы получим больше трех тысяч лир. Просто замечательная лошадь.
– Надеюсь, – сказал Кроуэлл, – краска не слиняет до выдачи.
– Нет, правда, чудесная лошадь, – сказала Кэтрин. – Интересно, мистер Мейерс на нее ставил?
– Выиграли? – крикнул я Мейерсу. Он кивнул.
– А я нет, – сказала миссис Мейерс. – А вы, дети, на кого ставили?
– На Япалака.
– Да ну? За него тридцать пять дают.
– Нам понравилась его масть.
– А мне нет. Он мне показался каким-то жалким. Говорили, что на него не стоит ставить.
– Выдача будет небольшая, – сказал Мейерс.
– По подсчетам, тридцать пять, – сказал я.
– Выдача будет небольшая, – сказал Мейерс. – Его заиграли в последнюю минуту.
– Кто?
– Кемптон со своими ребятами. Вот увидите. Хорошо, если вдвое выдадут.
– Значит, мы не получим три тысячи лир? – сказала Кэтрин. – Мне не нравятся эти скачки. Просто жульничество.
– Мы получим двести лир.
– Это чепуха. Это нам ни к чему. Я думала, мы получим три тысячи.
– Жульничество и гадость, – сказала Фергюсон.
– Правда, не будь тут жульничества, мы бы на нее не ставили, – сказала Кэтрин. – Но мне нравилось, что мы получим три тысячи лир.
– Идемте вниз, выпьем чего-нибудь и узнаем, какая выдача, – сказал Кроуэлл.
Мы спустились вниз, к доске, где вывешивали номера победителей, и в это время зазвенел сигнал к выдаче, и против Япалака вывесили «восемнадцать пятьдесят». Это значило, что выдача меньше чем вдвое.
Мы спустились в бар под большой трибуной и выпили по стакану виски с содовой. Мы натолкнулись там на двух знакомых итальянцев и Мак Адамса, вице-консула, и они все пошли вместе с нами наверх. Итальянцы держали себя очень церемонно. Мак Адаме завел разговор с Кэтрин, а мы пошли вниз делать ставки. У одной из касс стоял мистер Мейерс.
– Спросите его, на какую он ставит, – сказал я Кроуэллу.
– Какую играете, мистер Мейерс? – спросил Кроуэлл.
Мейерс вынул свою программу и карандашом указал на номер пятый.
– Вы не возражаете, если мы тоже на нее поставим? – спросил Кроуэлл.
– Валяйте, валяйте. Только не говорите жене, что это я вам посоветовал.
– Давайте выпьем чего-нибудь, – сказал я.
– Нет, спасибо. Я никогда не пью.
Мы поставили на номер пятый сто лир в ординаре и сто в двойном и выпили еще по стакану виски с содовой. Я был в прекрасном настроении, и мы подцепили еще двоих знакомых итальянцев и выпили с каждым из них и потом вернулись наверх. Эти итальянцы тоже были очень церемонны и не уступали в этом отношении тем двоим, которых мы повстречали раньше. Из-за их церемонности никому не сиделось на месте. Я отдал Кэтрин билеты.