– Очень рад буду побывать там. Очень рад, что я опять с вами.
Он улыбнулся.
– Вы очень любезны. Я устал от этой войны. Если б я уехал, не думаю, чтобы мне захотелось вернуться.
– Настолько все скверно?
– Да. Настолько и даже хуже. Идите умойтесь и разыщите своего друга Ринальди.
Я взял свой багаж и понес его по лестнице наверх. Ринальди в комнате не было, но вещи его были на месте, и я сел на кровать, снял обмотки и стащил с правой ноги башмак. Потом я прилег на кровати. Я устал, и правая нога болела. Мне показалось глупо лежать на постели в одном башмаке, поэтому я сел, расшнуровал второй башмак, сбросил его на пол и снова прилег на одеяло. В комнате было душно от закрытого окна, но я слишком устал, чтобы встать и раскрыть его. Я увидел, что все мои вещи сложены в одном углу комнаты. Уже начинало темнеть. Я лежал на кровати, и думал о Кэтрин, и ждал Ринальди. Я решил думать о Кэтрин только вечерами, перед сном. Но я устал, и мне нечего было делать, поэтому я лежал и думал о ней. Я думал о ней, когда Ринальди вошел в комнату. Он был все такой же. Разве только слегка похудел.
– Ну, бэби, – сказал он.
Я приподнялся на постели. Он подошел, сел рядом и обнял меня.
– Славный мой, хороший бэби. – Он хлопнул меня по спине, и я схватил его за плечи.
– Славный мой бэби, – сказал он. – Покажите-ка мне колено.
– Придется штаны снимать.
– Снимите штаны, бэби. Здесь все свои. Я хочу посмотреть, как вас там обработали.
Я встал, спустил брюки и снял с колена повязку. Ринальди сел на пол и стал слегка сгибать и разгибать мне ногу. Он провел рукой по шраму, соединил большие пальцы над коленной чашечкой и остальными легонько потряс колено.
– И дальше у вас не сгибается?
– Нет.
– Это просто преступление, что вас выписали. Они должны были добиться полного функционирования сустава.
– Было гораздо хуже. Нога была как палка.
Ринальди попробовал еще. Я следил за его руками. У него были ловкие руки хирурга. Я поглядел на его голову, на его волосы, блестящие и гладко расчесанные на пробор. Он согнул ногу слишком сильно.
– Уф! – сказал я.
– Вам надо было еще полечиться механотерапией, – сказал Ринальди.
– Раньше было хуже.
– Знаю, бэби. В таких вещах я смыслю больше вас. – Он поднялся и сел на кровать. – Сама операция сделана неплохо. – С моим коленом было покончено. – Теперь рассказывайте.
– Нечего рассказывать, – сказал я. – Жил тихо и мирно.
– Можно подумать, что вы семейный человек, – сказал он. – Что с вами?
– Ничего, – сказал я. – А вот что с вами?
– Эта война меня доконает, – сказал Ринальди. – Я совсем скис. – Он обхватил свое колено руками.