Один за другим в чаще появились крохотные огоньки. Естественно было бы посчитать их светлячками, но простая логика и знание природы подсказывали, что подобные создания появляются только в сумерках или ночью; к тому же они чаще встречались на континенте, а не в Англии, поэтому их появление должно быть обусловлено стечением двух необычных обстоятельств. В любом случае множество отсветов, отбрасываемых странными искорками, не походило на что-либо виденное им раньше. Казалось, они использовали весь спектр необычных оттенков — от серебристого до фиолетового, от белого до бледно-зеленого. Огоньки переливались и мерцали, словно не могли удержаться в одном образе, к тому же двигались не так, как насекомые, — их полет выглядел легким и плавным, но ни в коем случае не хаотичным.
Том обнаружил, что до сих пор задерживает дыхание, поэтому он одним изумленным вздохом выпустил воздух из легких. Даже на таком расстоянии и в лучах яркого солнца — заросли находились в самом центре прогалины — танцующие огоньки искрились. Их было как минимум пять, нет, шесть, нет, теперь их стало семь, и они пропадали и появлялись в поле зрения, крохотные блестки, яркие, как алмазы, и хрупкие, как снежинки. Забыв о больной ноге и немеющей руке, молодой человек начал медленно приподниматься, боясь резким движением спугнуть капризных созданий — или прогнать иллюзию, поскольку, скорее всего, это была именно она. Однако огоньки продолжали мелькать среди листьев, иногда случайно освещая один из них, когда, подобно насекомым, присаживались отдохнуть на ровной поверхности. Медленно, с массой предосторожностей, вновь сдерживая дыхание, Киндред приближался к этому явлению.
Звуки (он внезапно сообразил, что это было щебетание множества звенящих голосов) напоминали жужжание пчелиного роя, а цвета, ставшие еще более разнообразными, — голубые, желтые, зеленые, лиловые и красные — слепили глаза.
Возможно, что перед ним малоизвестная порода микроскопических светящихся бабочек, но их силуэты казались слишком подвижными и неотчетливыми для подобного утверждения. Шум, издаваемый этими созданиями, отдавался легким, но непрерывным гулом у него в голове. Он напряженно всматривался, шаги стали более сбивчивыми...
Том не заметил торчащего корня, совсем чуть-чуть приподнимавшегося над землей, но этого оказалось достаточно, чтобы зацепить его левую ногу, которую и так тяжело было отрывать от земли без сознательных усилий, а трость не смогла помочь ему удержать равновесие. Киндред упал, приземлился на локти и колени на мягкую подстилку из опавших листьев, почти не ушибся, но от неожиданности из груди его вырвался крик.