— Ты в порядке, сержант?
Грунтор кивнул, не в силах произнести ни слова. Затем провел рукой по стене и повернулся к Акмеду.
— Перед тем как Канриф был захвачен, они взорвали туннели, — с трудом проговорил Грунтор. — Они бы не обвалились сами. Вся гора рухнула. Почему, сэр? Почему не бастионы, не вспомогательные туннели, ведущие к Большому залу? Так они могли бы гораздо дольше удерживать болгов, отрезав их от каньона в Пустоши, и отбивать все внешние атаки. Тебе это не кажется странным?
Акмед протянул ему флягу с водой, и великан сделал несколько долгих глотков.
— Наверное, там находится то, ради чего Гвиллиам решил принести в жертву целую гору, только чтобы оно не попало в руки болгов, или того, кто мог отобрать у них Канриф. Ты не устал? Мы можем вернуться и немного отдохнуть.
Грунтор вытер пот со лба и покачал головой:
— Нет. Мы много прошли, зачем возвращаться? Но впереди еще хватает камней; Ой думает, их осталось не меньше, чем мы прошли. — Он отделился от стены, отряхнул плащ, а потом вновь приложил руки к камню.
Грунтор сосредоточился, и ему вновь открылся характер скалы. Он видел каждую трещинку, каждую крохотную щель между обломками. Великан закрыл глаза и протянул вперед руку, которая прошла сквозь камень, как если бы это был воздух, и почувствовал, как он поддается. Тогда Грунтор развел руки в стороны и слегка надавил — камень под его ладонями стал текучим, он расступался будто холодное расплавленное стекло, гладкое и даже немного скользкое.
Акмед с изумлением наблюдал, как кожа его друга побледнела, затем приобрела пепельный оттенок в тусклом свете гаснущего факела, а сам он почти слился с землей. Через мгновение он уже больше не видел Грунтора, лишь тень продвигалась вперед сквозь гранит и сланец, оставляя за собой туннель в восемь футов высотой. Акмед засунул факел внутрь туннеля. Камень был красно-золотого цвета, наподобие лавы, но почти мгновенно охладился, превратившись в гладкую стену. Акмед улыбнулся и шагнул вперед, следуя за тенью сержанта.
— Всегда знал, что ты быстро учишься, Грунтор, — сказал он. — Возможно, даже к лучшему, что Рапсодии нет с нами; это слишком напоминает путешествие по Корню. Ты же знаешь, как она не любит находиться под землей.
— Лирины, — пробормотал Грунтор, и это слово эхом раскатилось по туннелю, словно рычание подземного волка. — Насыплешь им на голову парочку сотен камней, и они тут же начинают нервничать. Неженки.
Чем глубже они закапывались под землю, тем быстрее двигался Грунтор. Акмед уже не поспевал за ним, лишь изредка ему удавалось различить в неверном мерцающем свете факела его темную тень. Казалось, каменная плоть горы превратилась в легкую дымку, окружающую великана, тогда как раньше создавалось впечатление, будто он бредет по пояс в воде.