Но когда они, исцарапанные в кровь и измученные сопротивляющимся упрямым Че, по невероятной тропе выбрались на противоположную сторону ущелья, Руди оглянулся на мост и изумленно застыл: величественный каменный мост оказался всего лишь иссохшей веточкой ивы, хрупкой, как паутинка, из которой чародеи плетут свои наваждения. Он увидел груды скелетов на дне ущелья.
Кара продолжает свои шуточки, подумал Руди. Наверное, так же, как развлекались Бектис и Ингольд в молодости... Но является ли это злом?.. В любом случае это обеспечивает безопасность.
— Эй, Ингольд! Если Кво находится на побережье Западного Океана, и с другой стороны защищает его воздушная стена, то не было ли попыток проникнуть в него со стороны моря?
— Да, — ответил чародей. — Пытались...
Руди опять задумался. Он испытывал ужас перед Океаном и перед его глубинами, всем тем, что могло произойти с ним там, в глубине. Его передернуло от неприятных мыслей.
Перед ним раскрывалась еще одна сторона власти — власти одиноких чародеев, — сделавшая их изгнанниками и бродягами, власти, сбежавшей вместе с ними. Руди вспомнил взгляд Альды, когда ему впервые удалось разжечь сырое дерево.
«Ты искал волшебство, — сказал он себе. — И вот оно — иллюзорный мост, а под мостом наваждений — настоящие кости».
Многие часы они пробирались по узким каньонам, взбирались на верхушки скал, покрытые скользким льдом. Дважды они пробовали сократить свой трудный путь по крутым пустынным горам, не взбираясь на них, а идя в обход. И дважды возвращались назад, так как в конце тропа совсем исчезала, прячась в отвалах камня. Пока, тяжело отдуваясь, они стояли на потемневшем склоне обвалившегося сланца, Руди рассматривал верхнюю часть тропы, пытаясь определить возможность сократить эту чертову тропу на несколько миль. А она, насмехаясь над ними, убегала на юг через ледники, слабо мерцавшие на фоне холодного неба.
Ингольд стоял, неподвижно застыв, напоминая собой статую с устало опущенной головой и посохом в руках. Только крепко сжатый рот и злой блеск в глазах выдавали его.
Откуда-то до Руди донеслись сердитый посвист гремучей змеи и завывание ветра. А во всем остальном мир казался таким спокойным и пустынным, как было давным-давно, когда солнце впервые своими лучами согрело мир.
Чародей повернулся и без единого слова начал спускаться по тропе назад.
К вечеру они оказались в глубокой, узкой долине, густо заросшей деревьями, в самом низу которой виднелось черное пятно маслянистой воды.
— Это место мне совсем неизвестно, — спокойно сказал Ингольд, внимательно разглядывая стену переплетенных между собой деревьев, старавшихся укрыть тропу. — Я думаю, что лес гораздо больше, чем нам кажется. Ты ничего не замечаешь? Что-то морочит нас. Я думаю, до наступления ночи мы не успеем пересечь эту долину.